Филип Фармер - Пир потаенный [ Пир потаенный. Повелитель деревьев]

Автомат был неизвестной мне модели. Очень компактный, с коротким узким стволом, не позволявшим ему стрелять патронами, превышающими калибр 5,5. Его изготовили скорее всего по индивидуальному заказу Калибана для стрельбы разрывными пулями. Я взвесил его в руке и рассмотрел, насколько это было возможно, в неверном свете луны. Освоившись с механизмом, я приготовил его к стрельбе и подкрался к самому прицепу. Антенна беззвучно и безучастно продолжала вращаться на его крыше.

Прижав ухо к самой стенке прицепа, я тем не менее не уловил ни звука. Стены были прекрасно звукоизолированы. Тогда я подошел к одному из грузовиков и обследовал его содержимое. Он был заперт, но я нашел ключи у человека, которого только что убил. В кузове были сложены боеприпасы и ящики с продуктами. Я нашел коробку с ручными гранатами и взял несколько штук. Выбравшись наружу, я выдернул чеку из одной из них и бросил ее далеко, как только мог.

Больше не думая о близком присутствии кенийцев, я решил как можно быстрее выманить второго человека наружу. Я рассчитывал, что, услышав взрыв гранаты, тот немедленно появится, чтобы узнать, что случилось. Конечно, был риск, что он все-таки останется внутри и удовольствуется тем, что просто предупредит Дока по радио, так как я был уверен, что они поддерживают постоянную радиосвязь.

Мои опасения были напрасны, все произошло так, как я и предвидел. Как только отзвучало эхо взрыва, задняя дверь прицепа распахнулась и из нее спрыгнул на землю мужчина атлетического телосложения. Он сразу же пригнулся к земле с автоматом наготове и крикнул:

— Эй, Али! Что случилось? Что ты тут наделал, недоумок?

Мужчина, должно быть, почувствовал мое приближение. Он повернулся, но не настолько быстро, как следовало бы. Я ударил его по шее ребром ладони прежде, чем он успел закончить движение. Он еще продолжал поворачиваться по инерции, но колени уже подогнулись, и тело сползло на землю. Я ударил его не слишком сильно, так как он был мне нужен живым. Парень был явно не из слабых: мышцы его шеи были упруги и тверды, словно бетон. Он был лишь оглушен и, придя в себя, сразу перешел в атаку. Я перехватил его запястье и вывернул руку, заведя ее ему за спину. Его дикий вопль всколыхнул ночь. Издалека откликнулась пантера, будто отвечая ему, но это было чистым совпадением.

Мужчина упал на колени, откинув туловище назад. Обнажившиеся в гримасе боли белые зубы сверкнули в темноте. Я не сильно ударил его коленом по подбородку, и он упал на спину.

Мой член при этом едва шевельнулся в небольшой эрекции. По всей вероятности, он знал заранее, буду ли я убивать или нет.

Этот мужчина оказался тем здоровым негром, о котором я подумал, что он американец. Он был такого же роста, как я, но весил, должно быть, килограммов на двадцать больше меня. Сложен он был отлично: широкие плечи и узкие бедра. Подстригаясь перед поездкой сюда, он явно решил следовать местной моде, кроме того, его физиономию украшали усы и маленькая эспаньолка. Кстати, кожа его была настолько светлого оттенка, а черты лица так мало походили на негроидные, что я заподозрил, что он был не чистокровным негром, а квартероном.

На мой вопрос он ответил, что его зовут Вилфред Чака, родился в Кливленде, штат Огайо. Негр был профессиональным игроком в американский футбол, пока однажды не принял участия в попытке ограбить банк. Попытка оказалась неудачной, и он был схвачен полицией. Деньги были нужны для финансирования некой военизированной негритянской организации. Ему удалось как-то удрать из тюрьмы, и он ушел в подполье, спрятавшись в одной из ячеек этой организации, расположенной в Гарлеме. Калибану удалось заполучить его в свои руки, но вместо того, чтобы передать негра полиции, он отправил его в одну из частных клиник, которые входили в его центр перевоспитания закоренелых преступников. Хирургического перевоспитания.

Слова негра подтверждали то, что я услышал из уст двух стариков. У меня не было особо много времени, чтобы болтать попусту, но эта история меня сильно заинтересовала. Сам я врач по образованию, и хотя нигде не практиковал, кроме как у бандили, я старался следить за последними медицинскими публикациями.

— И в чем же состояла эта операция? — спросил я.

— Я об этом ничего не знаю, беложопый, — огрызнулся Вилфред. — Я был под эфиром, кумекаешь, и мне было трудно следить за тем, что он там выделывал.

— Значит он занимался нелегальной «самодеятельностью» на твоем мозге, а ты даже не знаешь, что он там сделал. Ты хоть спрашивал его об этом?