Джон Варли - Демон

Закончив выпускать «пыль», Свистолет отлетел на несколько километров, снова разворачиваясь к востоку, и слил целый ливень балластной воды, которая, прежде чем упасть на землю, успела превратиться в крупу.

Пыль на поверку оказалась дровами. Они были рассыпаны по всей территории, выбранной Сирокко для первого лагеря, и нарублены на длину, удобную для тех печурок, которые легко размещались внутри солдатских палаток. Кроме того, дрова были сухие и почти бездымные.

Сирокко велела передать по рядам, что древесина — подарок от титанид Гипериона. Общее мнение о титанидах, уже достаточно высокое среди ветеранов джунглей, поднялось до новой отметки, пока все лакомились горячей пищей и заползали в спальные мешки в теплых палатках.

Во время второй стоянки в Океане Габи снова явилась Сирокко.

Сирокко лежала в своей палатке. Ноги она протянула к огню, разведенному в чем-то вроде большого примуса. В палатке стояла одна койка. Сирокко подумала, что сможет заснуть. Когда же ей в последний раз доводилось спать? Кажется, еще в Кроне. Но пока ничего не получалось.

Тем не менее Сирокко знала, что поспать необходимо, так что улеглась поудобнее, зевнула, закрыла глаза... и тут, подняв клапан палатки, туда вошла Габи. Сирокко даже не успела ни о чем подумать. Габи взяла ее за руку и заторопилась наружу.

— Пойдем, — сказала она. — Мне надо показать тебе нечто важное.

И они устремились в снежную метель.

Впрочем, не такая уж это была и метель. И вовсе не буря. Однако при минус двадцати градусах Цельсия неприятен любой ветерок. Двое часовых у ее палатки были настороже — стояли спиной к костру, чтобы ясно видеть в темноте. Но Габи и Сирокко они не заметили. Смотрели прямо сквозь них.

«Что ж, для сна ничего удивительного», — подумала Сирокко.

Они протопали по снегу к другой палатке, и Габи ввела Сирокко вовнутрь. Там оказались две постели. В одной спала Робин. На другой, протирая глаза, сидел Конел.

— Капитан? А это не...

Конел явно видел Габи. Наверное, он тоже спал.

— Кто это? — спросил он.

— Меня зовут Габи Мерсье, — сказала Габи.

Тут Сирокко действительно пришлось отдать должное Конелу. Он некоторое время молча смотрел на Габи, очевидно подгоняя реальность под бесчисленные истории, которых он за все это время в Гее наслушался. Мысль о призраке, похоже, серьезных переживаний Конелу не доставила. Наконец он кивнул:

— Твоя разведчица, Капитан... верно?

— Верно, Конел. Все идет хорошо.

— По-моему, больше никто это и быть не мог. — Конел хотел встать, вздрогнул от боли, затем расставил ноги так, чтобы удобнее опираться на костыль.

Вообще-то со сломанной лодыжкой Конела следовало отослать в город. Он даже приготовился поднять бучу, если кто-то это предложит, но никто так и не предложил. Сирокко он был нужен в Гиперионе — больной или здоровый. А раз Конел мог ехать верхом на Рокки, серьезной проблемы не возникало.

Вот только перелом вышел скверный. Титанидские целители считали, что хромать Конел будет долго, — возможно, всю оставшуюся жизнь.

Габи опустилась перед ним на колени. Без малейших усилий она сняла массивный гипс. Возложила руки на голую лодыжку и на долю секунды ее сжала. Конел охнул, затем явно удивился. И спокойно встал на сломанную ногу.

— Чудеса, по две штуки за четвертак, — сказала Габи.

— Четвертак за мной, — отозвался Конел. — Да и спасибо тоже... — Тут он рассмеялся.

— Что такое?

— Спасибо тут, мягко говоря... — Конел развел руками, и рот его разъехался в глуповатой ухмылке. Стоял он еще нетвердо. — Да, а второе чудо?

— Скоро покажу. Берите меня за руки, детишки.

Полет, похоже, обескуражил Конела куда больше, чем призрак или магическое исцеление. Сирокко слышала, как стучат его зубы.

— Возьми себя в руки, Конел, — сказала Габи. — После того трюка, который ты провернул с люфтмордером, это просто прогулка в парке.

Конел промолчал. Сирокко просто терпела. На самом деле ей не нравилось все, что было не в ее власти. Хотя во время этих снов все казалось не так уж и важным.

— До сих пор ты мне доверяла, — нежно обратилась к ней Габи. — Доверься еще немного. Тебе здесь нечего бояться.

— Я знаю, только...

— Только ты всегда, минуя Океан, испытывала иррациональный страх. И ты никогда не подходила ближе, чем на сто километров, к центральному тросу. Океан — враг, постоянно твердил тебе твой разум. Океан — само Зло. Но теперь-то тебе уже двадцать лет известно, что зло — это Гея. Так кто тогда Океан?