Джон Варли: Навязчивость зрения

Пинк быстро показала мне, где можно сидеть, согласно принятому этикету. Сложного в этом не было, но я по-прежнему старался прижимать руки и ноги к телу, чтобы никто не споткнулся об меня.

Меня снова подвели ошибочные представления. Я не слышал ничего, кроме легкого шепчущего звука соприкосновения плоти с плотью, и решил, что нахожусь в центре оргии. В других коммунах мне приходилось присутствовать на них, а это выглядело очень похоже. Я вскоре понял, что ошибался, и лишь позже обнаружил, что был прав - в известном смысле.

Причина того, что я был настолько сбит с толка, состояла попросту в том, что общий разговор этих людей и должен был выглядеть как оргия. Гораздо более тонкое наблюдение, которое я сделал позже, было в том, что когда одновременно сотня обнаженных людей поглаживает, целует и ласкает друг друга, то есть ли смысл проводить это различие? Различия не было.

Я должен сказать, что слово "оргия" использую лишь для того, чтобы дать общее представление о тесном контакте большой группы людей. Мне это слово не нравится - с ним связано слишком много ассоциаций. Но в то время эти ассоциации возникали и у меня, так что я испытал облегчение, увидев, что это не оргия. Те, на которых мне приходилось бывать, были тягостными и безличными. А у этих людей, я надеялся, будет что-то лучшее.

Многие пробирались ко мне сквозь давку, чтобы познакомиться со мной и всегда только по одному. Они все время чувствовали, что происходит, и каждый ждал своей очереди, чтобы поговорить со мной. Естественно, тогда я этого не знал. Пинк сидела рядом, чтобы переводить для меня более сложные мысли. Постепенно я все меньше и меньше стал пользоваться ее помощью, проникаясь духом ориентации на осязание. Все считали, что по-настоящему познакомятся со мной лишь тогда, когда ощупают меня всего, так что постоянно меня касались руки. Я робко делал то же самое.

Из-за всех этих прикосновений у меня быстро возникла эрекция, что меня порядком смутило. Я осуждал себя за то, что не смог сдержать сексуальные реакции, за то, что не смог удержаться на том интеллектуальном уровне, на котором, как я думал, находятся они; и тут я понял, что пара рядом со мной занимается любовью. На самом деле это продолжалось в течение последних десяти минут и воспринималось как настолько естественная часть происходящего, что я одновременно и знал и не знал об этом.

Как только я это понял, то тут же стал задавать себе вопрос, прав ли я. Происходило ли это на самом деле? Настолько медленными были движения, а свет таким слабым. Но ее ноги были подняты, а он лежал на ней - в этом-то я был уверен. Глупость с моей стороны, но мне и в самом деле надо было это знать. Мне надо было понять, куда же, черт возьми, я попал. Как я мог правильно реагировать в общении, если не понимал ситуации?

После того, как я несколько месяцев скитался по разным коммунам, я тонко ощущал, что такое вежливое поведение. В одной коммуне я научился читать молитву перед ужином, в другой - распевать "Харе Кришна", а в третьей - со счастливым видом расхаживать голышом. Как говорится: "Когда ты в Риме..." [св.Иероним (ок. 340-397): "Если живешь в Риме, веди себя как римлянин"], и, если ты к этому не приспособишься, тебе не следует ходить в гости. Я согласился бы отбивать поклоны в сторону Мекки, рыгать после еды, присоединяться к любым тостам, есть рис, выращенный без искусственных удобрений и хвалить поваров; но для того, чтобы все это делать правильно, ты должен знать обычаи. Я решил, что их знаю, но в течение тех минут мне пришлось трижды изменить свое мнение.

Они и в самом деле занимались любовью - в том смысле, что его пенис находился внутри нее. Кроме того, они были сильно поглощены друг другом. Их руки, как бабочки, летали по телам друг друга, и это было наполнено смыслом, которого я не мог ни увидеть, ни почувствовать. Но к ним прикасались многие из окружающих, а они, в свою очередь, к тем. Они беседовали со всеми этими людьми, даже если произнесенная фраза состояла лишь в похлопывании по голове или руке.

Пинк заметила, на что обращено мое внимание. Она как бы обвивалась вокруг меня, но при этом не делала ничего, что я мог бы счесть провоцирующим. Я просто не мог определить, что это значит. Это казалось чрезвычайно невинным, и в то же время нет.

- Это (-) и (-), - сказала она. Скобки обозначают последовательность движений ее руки в моей. Я не узнал словесные имена ни одного из них, кроме Пинк, а воспроизвести имена-жесты не могу. Пинк протянула ногу, коснувшись женщины, и проделала пальцами ноги какие-то сложные движения. Женщина улыбнулась, схватила Пинк за ступню и ее пальцы задвигались.