Джон Варли - Титан

— Они дружественны и вполне разумны. Естественных врагов у них нет. Они генерируют водород и держат его под слабым давлением, а для балласта носят воду. Когда они хотят приземлиться, то выпускают водород, когда хотят подняться — сбрасывают воду. Кожа у них плотная, но если она прорвется, то они обычно погибают. Они не слишком маневренны, у них неважное управление, поэтому они долго готовятся, прежде чем отправиться в полет. Иногда они попадают в огневые ловушки, и если вовремя не выберутся, то взрываются как бомбы.

— А как насчет этих животных, которые находятся здесь? — спросила Сирокко. — Что, они все нужны, чтобы переваривать его пищу?

— Нет, только маленькие желтые существа. Они питаются тем, что приготовит для них цеппелин. Больше они нигде не встречаются, кроме как в желудке дирижабля. Остальные здесь вроде нас — путешественники или пассажиры.

— До меня не доходит. Зачем это цеппелину?

— Это симбиоз, комбинированный с разумным собственным выбором. Он делает то, что ему нравится. Кроме него, есть и другие виды живых существ, например, титаниды. Он помогает им, а они…

— Титаниды?

Калвин неопределенно улыбнулся и вытянул руки:

— Этим словом я заменил свист, которым они выражают это название. Я довольно смутно их себе представляю и детально описать не могу. Я только пришел к выводу, что у них по шесть ног и что это все женские особи. Я назвал их титанидами — так в греческой мифологии называли женщин титанов. Я многое назвал.

— Например?

— Районы местности, реки, горные цепи. Набрал названий в мифологии о титанах.

— Что… да, теперь я вспоминаю. — Хобби Калвина была мифология. — А кто были эти титаны?

— Сыновья и дочери Урана и Геи. Гея возникла из хаоса. Она дала жизнь Урану, создав его по своему подобию. Они произвели на свет титанов — шестерых мужчин и шестерых женщин. Я назвал дни и ночи их именами.

— Если ты назвал все ночи женскими именами, то я думаю придумать им собственные названия.

Калвин улыбнулся:

— Ничего подобного. Это происходило в основном наугад. Оглянись на замерзший океан. Он выглядит так, как должен был выглядеть бог Океан, так я его и назвал. Земля, над которой мы сейчас находимся над Гиперионом, а эта ночь впереди нас, с горами и нестандартным морем — Рея. Если встать лицом к Рее и спиной к Гипериону, то север будет по левую сторону, а юг — по правую. В конце концов, как ты понимаешь, ходя по кругу, я не видел большую часть остальной территории дней и ночей, но я знаю, что они есть, и я назвал их тоже — Криус, сейчас его видно, затем вокруг изгиба — Феба, Тефия, Мефис, Диона, Япет, Кронос и Мнемозина. Мнемозина видна по другую сторону Океана, это позади нас. Она похожа на пустыню.

Сирокко пыталась связать все в своей голове воедино.

— Я никогда не запомню всего этого.

— Сейчас для нас имеют значение только Океан, Гиперион и Рея. На самом деле не все эти имена принадлежат титанам. Какой-то из Титанов был Фемидой, и может произойти путаница. И… — застенчиво улыбаясь, Калвин отвел взгляд, — два имени я просто не вспомнил, поэтому использовал имена Мефиса, который является мудростью, и Дионы.

Сирокко это мало заботило. Названия были подходящими и, по ее мнению, обладали системой.

— А как насчет рек, здесь тоже мифология?

— Да. Девять самых больших рек Гипериона, их там, как ты видишь, дьявольски много, я назвал именами муз. Там, южнее — Урания, Каллиопа, Терпсихора и Эвтерпа с Полигимнией — вон там, в сумрачной зоне, ее поглощает Рея. А вон там, на северном склоне, течет на восток Мельпомена. Ближе к нам — Талия и Эрато, которые, похоже, образуют систему, а там, куда мы спускаемся, прямо под нами — приток Клио.

Сирокко посмотрела вниз и увидела голубую ленту реки, извивающуюся среди густого зеленого леса, проследила взглядом назад, к скале, оставшейся позади них, и задохнулась — так вот куда текла река.

Река, изгибаясь, стекала со скалы почти на полкилометра ниже того места, где они стояли. Поток воды выглядел сплошным и твердым, как металл, на протяжении где-то километров пятидесяти, а потом он начинал распадаться на отдельные струи, достигая земли мелким моросящим дождем.

Из скалы вытекало более дюжины других потоков, но ни один не был так близко к ним и ни один не был столь эффектен, хотя каждый сопровождался радугой. С ее пункта наблюдения радуги казались расположенными как крикетные воротца. Это выглядело потрясающе, слишком прекрасно, чтобы быть реальностью.