Джон Варли - Титан

Или же она не существует, — подумала Сирокко.

— Ты будешь все-таки продолжать ее искать? — спросила Апрель.

— Я не знаю. С какой целью? Почему этот сверхчеловек прекратит войну только из-за того, что я об этом попрошу?

— Что может быть хуже в жизни, чем строить догадки? Ну, а если ты вернешься сейчас, что ты будешь делать?

— Я еще не знаю…

— Ты проделала долгий путь, преодолела огромные трудности. Мой народ говорит, что Гея любит хорошие истории, а еще она любит настоящих героев. Ты герой?

Сирокко вспомнила о несущемся в черную бездну Джине, о бегущем к своей гибели Свирели, о набросившейся на нее ильной рыбе. Конечно же, герою следовало поступать не так.

— Да, она герой, — сказала вдруг Габи. — Изо всех нас только Роки годится на эту роль. Мы все еще сидели бы в грязных хижинах, если бы только она не вытолкнула нас. Она заставила нас идти к цели. Мы можем и не достичь ее, но когда придет этот спасательный корабль, бьюсь об заклад, он не застанет нас сидящими сложив руки!

Сирокко была смущена. С тех пор как был захвачен их корабль, она все время боролась с чувством вины из-за неисполненного долга. Ей не было неприятно, что кто-то думает, что она действовала хорошо. Но герой? Нет, это уж слишком. Она всего лишь исполняла свой долг.

— Я думаю, это произведет на Гею впечатление, — сказала Апрель. — Иди к ней. Стань в ее ступице и кричи. Не надо унижаться и умолять. Скажи ей, что ты имеешь право получить ответы на все наши вопросы. Она послушает.

— Пойдем с нами, Апрель.

Женщина-ангел медленно отодвинулась.

— Меня зовут Ариэль Свифт. Я не пойду ни с кем и никто не пойдет со мной. Я никогда больше не увижу вас. — Она исчезла опять, и Сирокко знала, что она сдержит слово.

Сирокко посмотрела на Габи, которая закатила глаза и слегка скривила рот.

— Все? Какого черта, почему? Я хотела спросить ее кое о чем еще!

— Ты знаешь, что я не герой.

— Ладно, согласна, героиня.

Сирокко хихикнула. Они лежали, шел последний день их четырнадцатой зимы, проведенной вместе в спице. От ступицы их отделяло уже всего десять километров. Им надо было только дождаться оттепели.

— Совсем не это. Если здесь и есть героиня, то это ты.

Габи покачала головой.

— Я только помогала. Просто, наверное, тебе было бы гораздо тяжелее, если бы меня не было рядом.

Сирокко молча стиснула ее руку.

— Я просто шла рядом, помогала преодолевать неприятности, но это совсем не геройство. Герой не стал бы пытаться сбросить Джина с обрыва без парашюта. Герой ты, а не я.

Они молчали, каждый думал о своем.

Сирокко не была уверена в том, что сказанное Габи правда. Частично это соответствовало действительности, хотя она никогда не решилась бы произнести это вслух. Габи не смогла довести их так далеко, она не лидер. Но я? — спрашивала себя Сирокко. Конечно, она пыталась им быть. Но смогла ли бы она сделать все в одиночку? Сомнительно.

— Смешно, не правда ли? — спросила Габи тихонько.

Сирокко искренне удивилась.

— Как можно называть восемь месяцев борьбы смешными?

— Я наверное, неправильно выразилась.

— Нет, ты права. Но ты знаешь, что я имею в виду.

Происходила странная вещь. Она изо всех сил пыталась понять причины депрессии, одолевавшей ее в последние недели. Путешествие шло к концу. Они должны узнать, возможно возвращение на Землю, или нет.

— Я не хочу возвращаться на Землю, — сказала Сирокко.

— Я тоже.

— Но мы можем просто так вернуться назад.

— Мы сделали все, что было в наших силах.

— Нет, я упрямая. Мы должны довести дело до конца. Я должник перед Апрель и Джином, и остальными нашими также. Я должна узнать, что с нами произошло и почему.

— Достань мечи.

— Ты ожидаешь неприятности?

— Ничего такого, в чем помогли бы мечи. Просто с мечом в руке я чувствую себя увереннее. Я собираюсь стать героем.

Габи не стала спорить. Она встала на колени, порылась в рюкзаке, достала оттуда два коротких меча и бросила один Сирокко.

Они стояли, как они надеялись, у последней лестницы. Как и та, по которой они поднимались ко дну спицы, она спиралью вилась вокруг каната, который они вновь обнаружили на вершине длинного, обнаженного склона, который разграничивал опушку леса и верхний клапан спицы. Взбираясь по склону, они пользовались и кирками, и веревками, и крючьями, на это ушло два трудных дня.

Масла для ламп совершенно не осталось, приходилось подниматься в кромешной тьме со скоростью одна ступенька в минуту. Они продвигались вперед без происшествий, пока Сирокко не разглядела впереди слабое красное свечение. Неожиданно она почувствовала необходимость меча.