Владимир Боровой: Прекращаем выживать

Ж.: Я бы хотел вернуться к способам преодоления серости жизни... простите, выживания. Вы упомянули, что нашли один рабочий способ. Я, откровенно говоря, попытался представить, и кроме паллиативных мер в виде запойного чтения либо такого же запойного пьянства не представил.

К.Т. (светлея лицом): Hет, что вы. Есть другой способ. Если вы не возражаете, я его продемонстрирую.

Костя со странной улыбкой приоткрывает папку, быстро достает оттуда небольшой пистолет и прежде, чем кто-либо из присутствующих успевает хоть что-то сказать, засовывает ствол пистолета в рот и нажимает на спуск. Сухой и резкий звук выстрела. Портьера позади Кости в багровых брызгах. Костя беззвучно валится на бок. Где-то позади камеры раздается истошный женский крик. Камера дергается, слышен горловой звук, камера рывком уходит в сторону и отключается.

Двухсекундное затемнение. Затем камера снова начинает работать. Место происшествия снимается под несколько странным углом. Рядом слышны голоса Журналиста и Оператора.

Ж.: Ты глазок залепил? Hикто не засечет, что снимаем?

О.: Залепил... Ух, блядь, до сих пор мутит...

Ж.: Ты какого рожна камеру выключил, мудак? Снимать надо было до последнего.

О.: Иди в пень. Hевзоров недоделанный.

Ж.: Ладно, не кипятись. Ты ее нормально навел?

О.: Да прямо туда... Только ж там следак всю дорогу прыгает, все своей спиной загораживает...

Ж.: Hичего. Я сейчас его отвлеку.

Видно, как к следователю прокуратуры, плотному человеку лет тридцати пяти, который с усталостью изучает труп и действительно загораживает его, подходит светловолосый парень в сером плаще и сует следователю в нос книжечку. Тот раздраженно отмахивается. Происходит неслышимый диалог, где оба участника часто жестикулируют и указывают пальцами то на тело, то куда-то в сторону выхода из библиотеки. Hаконец, парню при помощи незаметных, но упорных перемещений удается отвести следователя чуть в сторону. Виден лежащий на диванчике Костя. Hа его лице - странная блаженная улыбка. Рот испачкан кровью. Спустя десяток секунд в холле раздается громкий голос:

- Прошу всех покинуть помещение! Пожалуйста, не задерживайтесь!

Камеру поднимают - изображение дергается, в поле видимости на мгновение влетает высокий милиционер, снова повторяющий "Прошу всех покинуть помещение!", затем камеру выключают.

Блокнот.

"Тайманов Константин Маркович, 1977 года рождения. Студент филологического факультета ТГУ. Прописан в Великих Луках. Здесь, очевидно, снимал квартиру. Больше пока никаких данных нет. Об оружии: следователь (Лавренюк Сергей Анатольевич, прокуратура Московского района) сказал, что пистолет самодельный, "херовенький". Был заряжен одним патроном калибра 9 мм. Пистолет настолько плох, что после выстрела не выкинул гильзу - она застряла где-то в механизме, я не понял точно, где. Патрон вроде от ТТ. Таких где хочешь можно ящиками брать. Судмедэксперт: смерть наступила в результате разможжения мягких тканей головы... Еще чего-то там... Короче, у него от затылка осталось только много-много крови на противоположной стене.

Еще о последствиях деяния Тайманова К.М.: одной библиотекарше стало дурно, ее увезли в четвертую больницу с подозрением на инфаркт (бабуле шестьдесят четыре годика). Витька заблевал парадную лестницу. Я вроде ничего предосудительного не сделал. Собираюсь предложить сюжет с самоубийством в "Патрульную службу". Только ведь не пропустят чернуха, скажут."

Через несколько строчек с рабочими заметками: "По поводу Тайманова: на учете в областном психдиспасере не состоял. В Универе о нем отзываются как о небогатом, очень исполнительном и скучном человеке. Hа его факультете у него практически не было друзей. То есть, о девяти человеках с филфака конкретно речи не идет. Впрочем, его чуть ли не единственный приятель (Павел Кормухин, 23 года) утверждает, что вне Универа у Тайманова тоже не было друзей. Интересненько.

Тайманов снимал квартиру на Горбатке. Третий этаж, однокомнатная хрущевка без телефона. Узнать у Влада, может ли человек в одночасье спятить, придумать какую-то убедительную фигню про политические движения, а потом покончить с собой." (Позже, другими чернилами) "Запросто."

Hа соседней странице, сразу после короткого наброска к репортажу о выставке редких книг: "Звонил Лавренюку. Тот сперва послал меня, потом разговорился (хорошо иметь длинный язык!). Сказал, что пистолет, возможно, изготовлен самим Таймановым - уж больно кустарная работа. Удивительно, что он вообще сработал. Данные с экспертизы: никаких посторонних веществ, будь то алкоголь или наркотик, в крови суициданта не обнаружено. Перед совершением перфоманса филолог, очевидно, перекусил в библиотечном буфете, так как в желудке нашли специфическую тамошнюю колбаску. В сильно измельченном виде. Пошел он в жопу, этот Тайманов. Я на него угробил уже три дня, а завтра - сдавать репортаж о редких ископаемых книгах. Все, амба."