Владимир Боровой: Случается, корабли тонут

Игорь на даче у Саши не был ни разу, но наслушался уже легенд об этом взлелеянном месте, расположенном среди лесов, у речки и в достаточном удалении от служащих источником бесперебойного запашка ферм. Приглашение, возникшее из ниоткуда в самом начале выходных (которые, между прочим, обещали быть пустыми, как взгляд милиционера), как нельзя лучше ложилось на меланхоличное настроение Игоря в последние дни. Он для себя уже вполне твердо решил не связываться ни с какими проектами своей матери - никаких гостей, теть Шур или Мариночек, нафиг-нафиг - и не звонить Олеське, чтобы не искушать судьбу и не нарваться на заманчивое предложение просидеть все выходные у нее дома, перебирая видеокассеты и неторопливо трахаясь. Это мы всегда успеем, постулировал он, а вот осень - она имеет привычку кончаться. Безо всякого предупреждения. Игорь улыбнулся, снова вспомнив убеждающий голос Октина, и поднялся с дивана - ставить чайник на плиту.

В субботу, в десять минут пятого Игорь стоял на остановке у Речного вокзала. Глядя на, самое большое, десять человек, топтавшихся вместе с ним в ожидании автобуса, он пытался себе представить, что же можно делать на дачах в октябре. Его познания в ведении приусадебного хозяйства простирались так недалеко, что идея о перекопке огорода на зиму пришла ему в голову самой последней. Хорошо бы, подумал он, меня Октин лопатой не заставил махать. А то... Под видом любования осенними лесами... Да все шесть соток...

- День тебе добрый, Игорь Анатольич, - раздался голос за его спиной. Игорь обернулся и увидел улыбающегося Октина с потрепанным саквояжем в одной руке и двумя бутылками пива в другой, - думаешь, первым пришел? А вот и ни фига подобного, я просто в магазин отлучился.

- Привет, Сашка, - произнося это, Игорь невольно (и неизвестно, в который раз) отметил про себя, что за последние полгода Октин здорово осунулся и погрустнел. Тем временем Октин деловито сунул Игорю в руки пиво и бросил саквояж на землю.

- Hу ты готов? К труду и обороне, в смысле? - спросил он, вытирая руки платком.

- Скажи, уж не вознамерился ли ты меня заставить перекапывать твой огород? Октин захохотал.

- А идея хороша, - проговорил он, отсмеявшись. - Лопат хватит... Да не переживай ты так, никто тебя в землекопы не запишет. Просто едешь со мной за компанию. Hу, подержишь мне лестницу, когда я люк на чердак заколачивать буду. Hу, чаю на веранде со мной попьешь. Велика ли работа?

- А зачем заколачивать люк на чердак?

- А чтоб не лазил никто зимой. Замок от этих стервецов не помогает, а вот гвозди по морозу вытаскивать у них желания не возникнет. Проверено. Кстати, это наш автобус. Погружаемся.

Октин впрыгнул в открытую дверь первым и тут же занял два передних места.

- К чему такая спешка? - спросил подошедший Игорь. - Вроде, народу никого...

- А-а... Мне ведь надо тебе показать всю красоту моих владений. А для этого нужно смотреть вперед.

Автобус тронулся. За окнами побежали городские улицы.

- А ничего, что солнца нет? - поинтересовался Игорь.

- Солнце будет, - уверенно ответил Октин.

Сразу за городом дорога прижалась к угрюмой серой стене цементного завода.

- Смотри внимательно, - сказал Октин на ухо, - здесь очень многое строится на контрасте...

Hе успел он договорить, как они въехали в темный лес, близко обступивший шоссе. Сашка принял вид чрезвычайно торжественный и показал глазами Игорю: приготовься.

Остановка в лесу. Из автобуса выгрузились две пожилые тетки с тяпками, замотанными в мешковину, и поплелись по грунтовой дороге в глубину леса. Автобус двинулся дальше. Игорь снова бросил косой взгляд на Октина и понял: сейчас. У него зародилась какая-то смутная насмешливая мысль о том, что Сашка выглядит так, будто сам создал все то, что им предстоит увидеть, но в этот момент лес расступился.

Золото. Золото с императорским багрянцем. Золото с болезненной прозеленью. Глаза едва выдерживают блеск и сияние. Сама собой появляется улыбка. Hад головой - последний кусок серого неба - кусок города. Впереди - синева и солнечный свет.

А на остановке их ожидало спокойствие - только их, больше никто не вышел, и автобус укатил к далекому поселку, занятому разработками вечных торфяных топей. Спокойствие окружило их, заставило вдохнуть по несколько порций сладкого загородного осеннего воздуха и почувствовать головокружение. И на лице снова появлялась счастливая улыбка, хотелось с хрустом потянуться и, взяв топор, нарубить дров для камина, чтобы потом с приятной усталостью сидеть, смотреть на огонь и пить горячий чай...