Майкл Муркок - Английский убийца

— Класс! — Она была удовлетворена. Она слегка сдвинула шляпку вправо. Воткнула в нее перо фазана.

— Мне остаться дома сегодня вечером? — спросил подросток. Его речь ни в коей мере не свидетельствовала о том, что он получил хоть какое-нибудь образование, но в то же время она, несомненно, отличалась от речи женщины. — Или нет?

— Побудь лучше у Сэмми, дорогой. Я думаю, сегодня вечером у меня будут гости. — Она улыбнулась довольная и, подбоченясь, посмотрела на свою утянутую корсетом фигуру. — Ты потрясающе выглядишь сегодня, дорогуша. — Она немного подобрала светло-зеленое платье и повернулась кругом. Стали видны бледно-зеленые кожаные туфли того же Цвета. — Неплохо. Неплохо.

Мальчик засунул руки в карманы и с важным и серьезным видом принялся расхаживать по забитой мебелью грязной спальне, насвистывая «Я — Гилберт, я — Филберт, я самый большой щеголь на свете». Затем он вышел в небольшую гостиную, в которой горели газовые лампы. Плохо освещенная гостиная, заставленная мебелью из красного дерева, имела мещанский вид. Мальчик открыл входную дверь, раскинул руки и побежал вниз по непокрытой коврами лестнице, издавая пронзительный воющий звук, представляя себя военным самолетом, выходящим из «мертвой петли» прямо на своих врагов. С воем он выскочил на Бленхейский перекресток, и его чуть не сбил автофургон булочника, который накричал на парня, когда тот, пыхтя, проходил мимо.

Смеркалось. На углу грязной улицы, в том месте, где она переходила в Лэдброук-Гроув, рядом с недавно выстроенным женским монастырем Святой Клары, под столбом с не горящей лампой собралась группка уличных мальчишек. Они тотчас же заметили его. Закричали ему вслед, насмехаясь над ним, но он к этому давно привык. Он развернулся и пошел в противоположную сторону, притворяясь, что не заметил их. Он направился к Кенсинтон Парк-Роуд, на углу которой находилась пирожковая Сэмми. Глядя на то, как Сэмми относится к мальчику, некоторые предполагали, что он вполне мог бы быть ему отцом. Он позволял мальчику стрелять крыс у себя в подвале. У Сэмми был пистолет 22 калибра для этой цели. Но если у матери мальчика пытались выяснить, кто его отец, она всегда заявляла, что этой чести удостоился принц Уэльса.

Из магазинчика плыл вкусный запах жира. Пар клубами шел от входной двери и от лотка, стоявшего под окном на тротуаре. На нем стояли эмалированные подносы с пирожками, сосисками, беконом, печенкой, сэйвлойской колбасой и картофелем, плавающим в золотистом жире. У плиты за деревянным прилавком стоял пышущий жаром, засаленный Сэмми. Все свое внимание он и его помощник сосредоточили на сковородках с длинными ручками, на каждой из которых готовилась разная еда. Магазинчик только что открылся для вечерних посетителей; единственным покупателем была чем-то напуганная миссис Фитцджеральд, жившая за углом, на Портобелло-роуд, она пришла за обедом для мужа. Платок закрывал почти все ее лицо, но Сэмми заметил то, что она так тщательно пыталась скрыть.

— Неплохо светит. — Он сочувственно ухмыльнулся, заворачивая пирожки, но миссис Фитцджеральд выглядела так, как будто он застал ее в момент совершения аморального поступка. Ее правый глаз заплыл и был зелено-голубого и фиолетового цветов. Она еле слышно, смущенно кашлянула. Мальчик равнодушно посмотрел на ее синяк. Сэмми заметил мальчика.

— Привет, старина! — По его жирному еврейскому лицу цвета сосисок, которые он жарил, струился пот. Рукава рубашки были закатаны по локоть, на нем был большой, белый, весь в жирных пятнах фартук. — Ты пришел подсобить?

Мальчик кивнул, отступил в сторону, пропуская миссис Фитцджеральд, которая, схватив пирожки и оставив нужное количество денег на прилавке, поспешно вышла из магазина — она была похожа на мышку, удиравшую в свою норку.

— Мама разрешила побыть мне у вас сегодня вечером, можно?

На лице у Сэмми появилось серьезное выражение, и он продолжил уже совсем другим тоном, отвернувшись вдруг к сковородам.

— Ладно. Но тебе придется помочь мне, если ты хочешь поужинать. Снимай фартук с крючка, сынок. Приступай к работе.

Мальчик снял видавшую виды куртку и повесил ее на крючок в дальнем углу магазина. Он надел фартук, сшитый из мешковины, завязал тесемки и закатал рукава. Помощником Сэмми был молодой человек лет восемнадцати, все лицо которого было в угрях ярко-красного цвета. Он сказал:

— Иди на другой конец. Здесь я сам справлюсь.

Мальчик с трудом протиснулся мимо огромного живота Сэмми и встал у окна, запах жарящегося лука лез ему в нос. Он смотрел в запотевшее окно на улицу, но не на подносы под окном, а вдаль.