Грегори Самак - Тайная книга

– Герр Эйн, вы отказались от моей помощи в качестве адвоката… Но я хотел бы выразить вам сочувствие, невзирая на то, что сделало вас преступником. И прошу вас еще раз: позвольте мне быть вам полезным.

Сердце Апфельманна стучало очень сильно, он что-то скрывал.

– Господин адвокат, – ответил Элиас, глядя на него с участием, – вы были очень терпеливы со мной. Но я повторяю еще раз: вы ничем не можете мне помочь…

– Даже вручив вам это? – прервал его Апфельманн.

И он достал из портфеля потерянный том священной Книги.

– Я наблюдал за вами на заседании суда, когда вы заметили ее на столе с уликами: казалось, она так важна для вас. Вот я и стянул ее сегодня под вечер из судейской канцелярии! Думаю, что раньше завтрашнего дня ее никто не хватится. Пришлось действовать быстро и «подмазать» надзирателей, чтобы не задавали вопросов.

Апфельманн задумчиво посмотрел на книгу, которую бережно держал в руках. Потом продолжил:

– Я попытался ее читать, но ничего не понял…

Хотя Апфельманн рисковал ради него жизнью, Элиас уже перестал слушать адвоката – его глаза были прикованы к Книге. Все его существо вновь исполнилось надежды. Это молчание смутило молодого человека.

Потом Элиас медленно заговорил:

– Это Он послал вас. Спасибо, герр Апфельманн, вы – Мудрец, искупающий грехи века сего.

Элиас смотрел на переплет Книги, но тот не светился. Потом в знак дружбы положил руку на плечо адвоката и сказал доверительно:

– Друг мой, я никогда не смогу отблагодарить вас.

Адвокат наконец вручил Элиасу Книгу, и та сразу же начала излучать знакомое ему нежное тепло. Мгновение Элиас колебался: не поведать ли адвокату свою тайну? Но вдруг спохватился – с какой стати?

И бережно положил Книгу рядом с собой.

Апфельманн спросил:

– Вы ее не откроете?

– Не сейчас, – ответил Элиас.

– Похоже, она очень важна для вас…

– Так и есть, дорогой господин адвокат. Эта книга – самое ценное, что есть на свете.

– Правда? Быть может, потому-то полиция так ею заинтересовалась. Книгу приобщили к уликам совсем недавно.

Дверь камеры скрипнула, и появилась массивная фигура надзирателя.

– Можно вас на пару слов? – сказал тюремщик, подзывая Апфельманна знаком, но оставаясь в дверях.

Апфельманн подошел.

– Не стоило бы вам тут задерживаться, господин адвокат, – шепнул надзиратель. – В такое время вы вообще не имеете права тут быть. Мы с напарником здорово рискуем. Наказать могут… Вы же понимаете, мы не хотим неприятностей.

– Не беспокойтесь, – ответил Апфельманн, скрывая свою нервозность, – все будет хорошо. Я скоро закончу. Позову вас через минуту.

Тот ворча закрыл дверь. Обернувшись, адвокат был внезапно ослеплен яркой вспышкой золотистого света. И услышал, как в камере тихо, словно эхо, прозвучало: «Спасибо». Книга закрылась. Элиас исчез.

Когда Элиас очнулся ото сна, все его затекшее тело ломило. Он сидел в гостиной, лицом к старинной шахматной доске Зофа. Во дворе лаяла собака. Элиас был грязен, лицо покрывала многодневная щетина. Но кошмар наконец закончился: он довел миссию до конца и теперь испытывал огромное облегчение.

Его удивили запах гари и страшный беспорядок в доме. Конечно, Польстериха давно перестала тут убирать, а он отсутствовал некоторое время. Но кроме этих мелких неприятностей ничего не случилось – дом был цел. Поэтому он решил, что запах доносится откуда-то снаружи.

Открыв окно, он поразился яркой голубизне неба. День выдался великолепный. Вдалеке на дороге дети играли с красным мячом. Возвращались прекрасные дни, а вместе с ними начиналось и возрождение. У Элиаса Мудрого было легко на сердце, поскольку мир в его глазах вновь обрел гармонию.

Он бросил последний взгляд на шахматную доску, инкрустированную мрамором и черным деревом, стоявшую на прямоугольном столе в гостиной.

Вид этой «исправленной вселенной», которая наконец-то оказалась в мире сама с собой, так его утешил, что он отогнал от себя былые сожаления. Он был готов полюбить эту новую эру в оставшиеся ему дни.

И возвел глаза к небесной лазури, чтобы воздать хвалу Богу и воле Его.

Потом, вернувшись в свою комнату, заметил, что его обычно безупречно развешенные и разложенные вещи кем-то обысканы. Все деньги, которые он прятал в платяном шкафу, исчезли. Наверняка мелкие воришки. В конце концов, это объясняло беспорядок в доме. «Ну и на здоровье!» – подумал он.

Облик этого мира убедил его без всяких доказательств: атмосфера радикально изменилась, начался новый отсчет времени. Это казалось ему очевидным, лежало на поверхности.