Майкл Муркок - Танцоры на Краю Времени - Хроники Карнелиана [ Чуждое тепло. Пустые земли. Конец всех времен]

— Что это, о, источник моей жизни? — спросила мать у сына.

— Космический корабль, — пояснил он. — Древние любили летать к Луне или отражать нашествия с Марса. Правда, в те дни марсиан там уже не было. Некоторые из писателей были склонны приукрасить свои творения, видимо для того, чтобы развлечь современников.

— Что заставляло их летать в космос! — поежилась Железная Орхидея.

Ее недоумение легко было понять, ведь человечество потеряло желание покидать Землю столетия назад. Конечно, время от времени, эту старую планету посещали космические пришельцы, но чаще всего они оказывались скучными ребятами, которых обычно не задерживали долго, если только кому-то не приходила в голову идея оставить их в своей коллекции.

Вошел механический слуга и поклонился. Железная Орхидея протянула ему свою одежду (этому ее научил Джерек, объяснив, что таков обычай старого времени) и пошла к фикусовому дереву, чтобы отдохнуть под ним.

Джерек с удовольствием отмстил, что его мать снова сотворила себе груди, чтобы не выделяться из окружающей обстановки и соответствовать данному временному периоду. Слуга был одет в духе того же времени и носил длинное свободное пальто, кожаные ковбойские штаны и грубые башмаки. На голове его красовался котелок, а в зубах из нержавейки он держал несколько пеньковых трубок. По сигналу хозяина он укатил прочь.

Джерек сел рядом с Железной Орхидей и прислонился спиной к дереву.

— А теперь, милая Орхидея, поведай мне о своих увлечениях.

Глаза ее заблестели:

— Я делаю детей, дорогой. Сотнями! Тысячами! — она хихикнула, — и не могу остановиться. В основном ангелочков. Я соорудила им трубы, арфы, и составила самую сладчайшую музыку, какую ты когда-либо слышал. И они играют, надо отдать им должное…

— О, я хотел бы послушать!

— Какая жалость, что я не сообразила пригласить тебя на мой хор ангелов, — она искренне расстроилась, что не подумала о нем, ее единственном, любимом, сыне, — понимаешь, я сейчас делаю микроскопы. И сады, конечно, ведь нужно что-то рассматривать сквозь окуляры. А еще крошечных зверей. Возможно, я снова как-нибудь сделаю херувимов, и ты тогда их услышишь.

— Если я буду «добродетельным»… — начал он высокопарно.

— А, теперь я начинаю понимать значение этого слова. Это если ты имеешь желание сделать что-нибудь, но делаешь наоборот. Ты хочешь быть мужчиной, а становишься женщиной. Ты желаешь полететь куда-нибудь, и отправляешься под землю и тому подобное… Да, это великолепно! Пожалуй, ты создашь моду и через месяц — другой, кровь от крови моей, все станут добродетельными. И что мы тогда будем делать?

— Тогда можем стать «злыми» или «скромными», «ленивыми» или «бедными», или… я не знаю… «достойными». Имеются сотни таких слов.

— И ты научишь нас, как стать такими?

— Ну… — он нахмурился. — Мне потребуется немного времени, чтобы уточнить значение этих понятий.

— Мы все будем благодарны тебе. Вспомни, как ты научил нас Лунному Каннибализму. И Плаванию… И, как это… Флагам.

— Да, Флаги удались на славу, — расцвел Джерек, — особенно, когда Миледи Шарлотина сделала тот знаменитый флаг, который накрыл все западное полушарие. Помнишь? Металлическая ткань толщиной с крыло муравья. О, как мы смеялись, когда он упал на нас?

— Да, да! — она захлопала в ладоши от восторга, — потом Лорд Джеггед построил флаг и мачту, чтобы повесить его, а ты согнал облака и намочил всех дождем. Всех — всех, даже Монгрова. А Монгров закопался в подземный Ад, напичканный дьяволами и всем, чем положено. Адово пламя подожгло «Бункер-2» Хулио Гимидера, а Хулио так рассердился, что стал закидывать атомными бомбами Ад Монгрова, не зная, что обеспечивает Монгрова как раз тем самым теплом, в котором тот нуждался.

Вспоминая, они смеялись от всей души.

— Неужели это было триста лет назад? — ностальгически сказал Джерек. Он сорвал лист с фикуса и задумчиво сунул в рот. На загорелый подбородок закапал голубой сок.

— Я иногда сожалею, — продолжил он, — что не в нашей власти менять ход вещей. И жизнь, поэтому, продолжается сама собой: одно событие приводит к другому без нашего ведома. Ад Монгрова, если ты помнишь, уничтожил весь мой зверинец, за исключением одного существа, которое сбежало и поломало добрую половину его дьяволов. А весь мой питомник погиб! По сути дела, из-за Гимидера. Или из-за Миледи Шарлотины. Ведь неизвестно, как все в мире связано между собой…

Он отбросил в сторону лист.