Джером Биксби: Сборник фантастических рассказов

— Рэндольф идет! Вы оба оставайтесь здесь — может, я вас оставлю живыми. Перфессор, я хочу еще потолковать с тобой об этом телекинезе. Вдруг я смогу направлять и пули в полете. Оставайтесь здесь. Понятно?

Он повернулся и выскочил за дверь.

Профессор сказал:

— Он не сумасшедший?

— Рехнулся, как объевшийся ядовитой травы бычок, — ответил я. — Видно, этим он и кончит. Безобразная тварь, ненавидит всех, но теперь-то он в седле, и все остальные должны уступать ему дорогу.

Я с подозрением посмотрел на профессора.

— Послушайте, профессор. Вот вы говорили что-то о телекинезе. Это так и есть?

— Абсолютно точно.

— И он в самом деле думает о револьвере в своей руке?

— Именно.

— И быстрее всех выхватывает его?

— Невероятно, но так. Фактора времени практически не существует.

Я встал. Никогда я не чувствовал себя так скверно, как сейчас.

— Пошли, — сказал я. — Посмотрим, как там будет.

Будто у меня появились какие-то сомнения в способностях Бака. Мы вышли на веранду и приблизились к перилам. Возле нас появился Меннер. Он повязал голову полотенцем, на котором проступали красные пятна. Он смотрел на Бака, и ненависть была на его лице.

Улица была пуста. Только Бак стоял футах в двадцати от нас, да в конце ее шел шериф Бен Рэндольф, медленно ступая по густой пыли.

Несколько человек стояли на верандах, прижавшись к стенам и дверям. Никто не сидел — все понимали, что сейчас произойдет.

— Будь все проклято, — сказал я хрипло. — Бен слишком хороший человек, чтоб вот гак его убивали. И кто его убьет? Какой-то псих, черт знает что делающий со своим револьвером.

Я почувствовал, что профессор смотрит на меня, и обернулся.

— Так почему же, — сказал он, — вы все не выступите против него? Десять человек вполне могли бы его окружить.

— Нет, это не годится, — сказал я. — Это не пройдет. Кто-то из нас должен выйти первым и остановить его. Каждый из нас должен выйти против Бака Тэррэнта, но всем сразу нельзя.

— Понимаю, — сказал профессор.

— Боже, — я в отчаянии сжал кулаки, — как бы мне хотелось, чтобы его револьвер вернулся в кобуру или провалился куда-нибудь!

Бен и Бак были футах в сорока друг от друга. Бен шел твердо, и рука его лежала на рукоятке револьвера. Думаю, он надеялся, что Бак не убьет его первым выстрелом, и он сможет ответить.

Профессор как-то чудно смотрел на Бака.

— Надо его остановить, — сказал он.

— Ну что же, остановите, — ядовито сказал я.

— Видите ли, — продолжал он, — у всех нас есть способность к телекинезу. Я полагаю, что ее можно привести в действие либо неистовой верой, либо сильнейшим желанием. Если исходить из этого положения…

— Черт вас побери, вы слишком много говорите, — со злостью сказал я.

— Это ведь ваша идея, — сказал профессор, продолжая глядеть на Бака. — Помните, вы говорили, что вам хотелось бы, чтобы его револьвер очутился в кобуре. В конце концов, если мы вдвоем выступим против одного…

Я обернулся и посмотрел на профессора, будто видел его впервой.

— Верно! — сказал я. — Господи… неужели мы сможем это сделать?

— Мы можем попытаться, — сказал он. — Мы знаем, что это возможно, а это почти выигранная битва. Раз он может, значит это возможно и для других. Мы должны хотеть сильнее, чем он.

Бен и Бак были уже футах в двадцати друг от друга. Бен остановился.

У него был усталый голос, когда он сказал:

— К твоим услугам, Бак.

— Ты, поганый шериф! — завизжал Бак. — Вонючий подонок!

— Не нужно оскорблять меня, — сказал Бен. — Этим ты меня не заденешь. Я могу говорить с тобой оружием, если ты готов.

— Я всегда готов, бобовый ты стручок! — взревел Бак. — Может, ты выхватишь револьвер первым?

— Думайте о его оружии, — громко прошептал профессор. — Выбросьте все из головы и думайте, что он не может это сделать! Думайте! Думайте!

Бен Рэндольф схватился за кобуру, а в руке Бака уже был «писмейкер». Мы с профессором как статуи застыли на веранде, думали только о револьвере Бака, глядели на него, затаив дыхание.

Револьвер Бака заговорил. Пуля взбила пыль у ног Бена.

Бен уже наполовину выхватил револьвер.

Дуло револьвера Бака смотрело вниз, он изо всех сил старался поднять револьвер, так, что рука побелела. Он стрелял и стрелял, и пули взбивали пыль у ног Бена.

Бен выхватил револьвер и прицелился.