Филип Дик - Предпоследняя правда

— Вы — руководитель Гаванского Института востоковедения? — на всякий случай уточнила Джоан.

— Правильно. К сожалению, кубинская коммунистическая партия недовольна нами из-за некоторых религиозных аспектов нашей деятельности. Но многие китайцы, живущие на острове, посещают наши лекции или занимаются заочно. И, как вы знаете, у нас много выдающихся учеников из Европы и Южной Азии, которые учатся заочно… Кстати, в дзэн-буддизме есть притчи, которые даже я не понимаю. Например, монах, рассекающий пополам котенка… Я долго размышлял над этим коаном, но так и не нашел присутствия Будды в подобной жестокости… — Потом китаец поспешно прибавил. — Я не спорю с учением. Я только хочу понять.

— Из всех коанов дзэна этот наиболее труден для понимания. Ответом служит вопрос: а где котенок сейчас?

— Чем-то напоминает начало Бхагават-Гиты, — быстро кивнул мистер Ли. — Помню, Арджуна сказал: «Лук Гандива выскальзывает из моих рук… А это плохое предзнаменование!» Но что можно извлечь из убийства котенка?

— Уточним, — сказала Джоан. — Вы, конечно, помните ответ Кришны. Это одно из самых глубоких высказываний о смерти и человеческих поступках во всей добуддийской религии.

Подошел официант, чтобы принять заказ. Он оказался кубинцем в костюме цвета хаки и берете.

— Попробуйте жареный «вань дунь», — посоветовал мистер Ли. — Еще возьмите «чао уи» и, конечно, яичный рулет… У вас сегодня есть яичный рулет? — спросил он официанта.

— Си, сеньор Ли, — ответил официант, одновременно ковыряясь в зубах зубочисткой.

Ли заказал за обоих, и официант ушел.

— Знаете, — начала Джоан, — если бы вы пробыли рядом с телепатом так же долго, как я, вы тоже чувствовали бы, когда вас интенсивно сканируют… Я всегда чувствовала, когда Рэй пытался копаться у меня в голове. Вы — телепат. И сейчас интенсивно сканируете меня.

— Я бы хотел им быть, мисс Хиаси, — улыбнулся Ли.

— Мне нечего скрывать, — заявила Джоан. — Но я удивляюсь, почему вы интересуетесь моими мыслями. Вы же знаете, что меня нанял на работу Госдепартамент Соединенных Штатов. Тут нет никакого секрета. Вы боитесь, что я прилетела на Кубу шпионить? Изучать обороноспособность вашей страны? Или что-нибудь в таком духе? — девушка почувствовала разочарование — Не слишком хорошее начало. По отношению ко мне вы вели себя бесчестно.

— Вы очень привлекательная женщина, мисс Хиаси, — заметил Ли, ничуть не растерявшись. — Мне лишь любопытно было взглянуть… можно сказать прямо?.. На ваше отношение к сексу.

— Вы лжете, — спокойно объявила Джоан.

Вежливая улыбка китайца растаяла. Он пристально посмотрел на Джоан.

— Суп из ласточкиных гнезд, сеньор, — это вернулся официант. Он поставил горячую, дымящуюся супницу в центр стола. — Чай, — продолжал он, поставив на стол заварочный чайник и две маленькие пиалы. — Сеньора, не желаете ли свиную отбивную?

— Нет, — рассеянно ответила Джоан.

Из общей залы донесся крик боли. Джоан и ее спутник аж подпрыгнули. Ли резко отдернул занавеску, отделявшую их кабинет от общего зала. Официант тоже посмотрел туда, откуда донесся крик, и усмехнулся.

В противоположном углу ресторанного зала сидел за столиком престарелый кубинец. Его руки намертво сжались на ручках ящичка сопереживания.

— И здесь тоже? — только и смогла выговорить Джоан.

— Это как чума, — развел руками Ли. А потом он обратился к официанту. — Этот человек мешает нам есть.

— Извините, — хихикнул официант и покачал головой.

— Да, — поддержала Джоан, а потом повернулась к своему спутнику. — Мистер Ли, я останусь здесь и начну работать несмотря на наши разногласия. Не знаю, почему они отправили телепата встретить меня… Возможно, всему виной параноидальное отношение коммунистического общества к иностранцам — но в любом случае работа есть работа, и я намерена выполнить ее… Так мы обсуждали притчу о расчленении котенка?..

— Мы продолжим обсуждение во время еды? — скривившись, поинтересовался Ли.

— Вы сами начали этот разговор, — заметила Джоан. Затем она продолжила разговор, несмотря на сильные душевные муки, отразившиеся на лице Ли, когда он зачерпнул ложкой суп.

* * *

В лос-анджелесской телестудии у своей арфы в ожидании «прямого эфира» томился Рэй Меритан. «Для начала сыграю „Как высока луна“», — решил он, а потом зевнул, не спуская взгляда с контрольной кабинки.

Рядом с ним музыкальный ведущий Глен Голдстрин великолепным льняным платком полировал очки с огромными стеклами.