Сергей Шведов - Война Войной, А Деткам -- Кашу

— А ты, здоровенный лоб лет двадцати пяти, почему не на фронте?

— Так фронта никакого нет. Кругом вода.

— Тогда чего ты мне уши паришь про фронт! Ты бывал в той стороне? На ближнем острове, — спросил генерал Артёмку.

— Там военные. И дети беспризорные.

— Чьи?

— А кто его знает! На разорванной барже к ихнему берегу малышню прошлым годом прибило.

— Я про военных спрашиваю. Чьи подразделения?

— Похоже российские, но какие-то странные. Как и не русские вовсе.

— И чего такого в них странного?

— Сирот не кормят и не доглядывают, а сами пьют и гуляют с бабами напропалую.

— Пить и русские горазды. И на гульбу с бабами охотники найдутся. Пушки или безоткатки у них есть?

— Даже пулемётов не видел.

— Вышки смотровые с прожекторами на острове стоят?

— Ни одной. И собак служебных нет.

— До рассвета дойдём на шестах?

— Течение как раз в их сторону. Даже не вспотеете. Но я стрелять в них не буду, если что.

— Тоже менонит?

— Я в рембате служил. За два года не пульнул ни разу. Просто не умею стрелять. Боюсь, детей задену ненароком. Там их больше, чем военных.

— Погодите, мужики, с плотом! Я тут забавную цацку с военного кунга свинтил на одном острове. Главное, работает ещё. Аккумуляторы не сели.

— Там не аккумуляторы, а кристаллические генераторы электричества, — сказал бывший генерал. — Это приёмник для службы единого времени.

— На кой для времени приёмник?

— Запуски всех ракет и полёты авиации должны быть привязаны к сигналам службы единого времени Гринвичской обсерватории. Без этого не работает даже всемирная система позиционирования для спутникового скрининга земной поверхности.

— А он только эти импульсы ловит?

— Нет, это обычный всеволновый радиоприёмник. Вот тебе панель частот. Вот переключатель диапазонов. Вот наушники в нише. Включай и слушай.

— Эфир пуст. Только шипит и щёлкает.

— А ты попереключай диапазоны. Погоняй по частотам от длинных до коротких волн.

— Не по-нашему говорят.

— Дай мне послушать, — сказал Павло. — У нас в Германке все по-английски шпрехают, скоро рОдный дойч забудут… Есть Австралия!.. Индонезия… Индия… Зимбабве, это Африка… Жив-здоров Китай. На русском языке транслируют "Алеет Восток". Нет Европы и Америки. Нет Москвы. Зато есть Аргентина. Футбол у них там комментируют.

— Значит, больше нет Америки, Европы и Москвы? — испуганно вытаращил глаза рыжий Артёмка.

— Ничего это не значит, — ответил генерал. — Возможно, цивилизованные страны отказались от эфирного вещания и перешли на новые виды связи.

— Какие?

— Я пять лет сидел под землёй. Откуда мне знать? У нас приёмник был покруче этого. И тоже только Индонезию с Малайзией ловил.

— И не знал, что сейчас зэков в подвалах держат. Оно и понятно — чтоб не сбежали при бомбёжке.

Небо затянуло тучами. Ни луны, звёзд, но от воды шло еле различимое свечение.

— К дождю, — сказал Артёмка.

— К удаче. Сверху нас никто не засечёт, — сказал Пётр. — Дрон или спутник.

— Самолёты больше не летают, — ответил Павел. — Беспилотники тоже.

— Знаю. В радиусе пятисот километров в округе нет ни одной примитивной радиолокационной станции даже в аэропорту областного значения.

— Тебе это в тюрьме на политинформашке рассказали? Местной авиации может и не быть, а забугорные ракетоносцы летают только на высоте за десять тысяч метров. Знаю я этих натюг, сам оттудова. Они боятся на огонь зениток и ракет нарваться. Пуляют с безопасной высоты.

— Ты, дядь Паш, железнодорожник, машинист, — хмыкнул Артёмка. — Откуда ты знаешь?

— На войне поезда для самолёта как раз главная мишень. Но русские самолёты меня ни разу не атаковали. И вертолётов не видел. А кто ты по военно-учётной специальности, Петька?

— Будем считать, что ракетчик.

— Зенитчик?

— Постановщик ложных целей и специалист по перехвату телеметрии управляемых летательных аппаратов.

— Ты вообще тут откуда взялся, если без брехни? Вижу, что ты всё-таки не совсем зэк.

— Пока не вспомнил до конца, кто я. Тут как шарахнуло три дня назад, что у меня башку свихнуло, и ноги до сих пор немеют после контузии.

— Неделю назад, а не три дня. Я был километров за четыре до эпицентра взрыва, так мой плот волной так качнуло, что я в воду плюхнулся. Со слухом всё в порядке? А то бывает, барабанные перепонки рвёт.

— Со слухом-то всё в порядке, только вот с памятью… Детства не помню.

— Ну, имя же помнишь!