Евгений Велтистов - Гум-Гам

- Я его не включал, - сказал Миша и повернул выключатель.

- Ну конечно, я понимаю: твой телевизор включается автоматически, пошутила учительница, и Мишка опустил глаза. - Продолжаем, Сережа.

Но едва Сергей поднял правую руку, как прозвенел телефон. Миша взял трубку, крикнул "алло!" и услышал в ответ протяжный гудок.

- Никого нет. - Миша пожал плечами, сел на стул.

Третья попытка пианиста тоже окончилась неудачно. Неожиданно щелкнула клавиша радио. "Ни сна, ни отдыха измученной душе..." - загремел мощный бас.

Это было уже слишком! Вера Ивановна покраснела, и Миша тоже покраснел, хотя и не подходил к приемнику. А на Сергея напал приступ кашля, да такой сильный, что лицо у него стало малиновым.

Вера Ивановна проводила Сергея на кухню, дала ему воды. Вернувшись, она молча выдернула электрические шнуры из розеток.

- Надеюсь, что больше нам ничто не помешает, - сухо сказала она. Продолжаем урок. Пожалуйста, Миша.

Миша, в отличие от брата, знал пьесу: он считался прилежным учеником. Но сейчас он не мог играть спокойно. Он ударил по клавишам изо всех сил, но звука не услышал. Миша ударил еще раз - клавиши глухо хлопнули. Пианист испуганно взглянул на учительницу.

Вера Ивановна коснулась клавиш. Инструмент молчал.

- Я вижу, урок у нас сорвался, - произнесла Вера Ивановна, натягивая перчатки. - Попросите родителей вызвать мастера и проверить инструмент. И запомните: если такие фокусы еще раз повторятся, я с вами заниматься не буду.

- Какие фокусы? - промямлил бледный Мишка.

- Вы лучше знаете, какие!..

После ухода учительницы братья разбушевались.

- Это ты шептал "раз!", - кричал Мишка, наступая с кулаками на Сергея, - а она думала, что я" включаю радио. Нечестно!

- Но я не включал телевизор! - кричал в ответ Сергей. - Сознайся, это ты придумал!

Мишка опустил кулаки.

- Я тебя спасал! Ты же не выучил урок... Неужели она догадалась?

- Ага! А ты выучил и хотел похвалиться. Треньбрень, а пианино молчит. Вот тебе, чтоб не умничал!

Словом, братья поссорились и разошлись. Один отправился купаться. А второй взял лыжи, надел ботинки. Ничего удивительного: с лунадом в кармане они могли играть во что хотели.

Все во дворе видели, как Мишка Сомов вышел с лыжами. Не обращая внимания на смешки, он заскользил довольно ловко по песчаной дорожке, потом по траве, будто по снегу. Лыжник пыхтел и смешно размахивал палками, но только потому, что давно не тренировался, да и солнце припекало совсем не по-зимнему.

А редкие купальщики на городском пляже заметили, как неожиданно разволновалась река и быстрые волны побежали на песок. Здесь, у самой воды, какой-то чудак выставил свою комнатную пальму, и под ней лежал еще не загоревший мальчишка. Это был Сергей. Он лениво бросал в волны камешки, слушал морской прибой и не удивлялся крикам купальщиков: "Братцы, а вода-то соленая!"

Если бы ученые из Академии наук узнали, что творится в десятиэтажном доме на улице Гарибальди и вокруг него, они бы бросили важные дела, привезли все приборы из своих лабораторий в таинственный двор. Трудно сказать, какие открытия сделали бы ученые, наблюдая обычные игры ребят, но, несомненно, наука обогатилась бы. Наука, например, еще не знает таких случаев, когда в одном углу двора идет грибной дождь и под ним скачут мальчишки в трусах, а рядом лежат сугробы снега и две команды сражаются в снежки.

Садовые скамейки гудели как автомобили. Семилетние силачи легко поднимали над головой ржавую ось от "Запорожца". А деловитый изобретатель из десятой квартиры - Леша Попов - долго возился с куском трубы, мастеря из нее ракету. Труба была узкая, Лешка никак не мог в нее залезть. Когда же запуск сорвался, изобретатель побежал за дом к строительному крану и одним взмахом руки развернул длинную стрелу. Крановщик, обедавший внизу на досках, поперхнулся молоком, полез по лестнице выключать стальное чудовище.

Один лишь Максим ни во что не играл, не жевал лунад, ходил по двору с опущенной головой. Ему кричали:

- Эй, Максим, иди играть в зоопарк!

- Не хочу!

- Давай кататься с горы!

- Да ну вас!..

- Почему?

- Нипочему! - совсем как Гум-гам, когда он бывал сердит, отвечал Максим приятелям.

"А что значит нипочему? Солнце светит, потому что это - звезда. Корявый тополь распустил клейкие листья, потому что весна. И Нина с желтым бантом, трусиха Нина, которая боялась бабочек, в одну секунду вырастила из крохотного подсолнуха огромную, с колесо величиной, шляпку черных семечек, потому что откусила лунад и приказала подсолнуху: расти! Ишь грызет, словно белка, семечки, да еще поглядывает, много ли осталось...