Алан Нурс - Через cолнечную сторону (Сборник)

Но все же я пытался. Я переваливал через трясущиеся «мостики», медленно сползал на плоские цинковые пласты и перебирался на другую сторону. Поначалу это было как будто даже легко, и мы успешно продвигались вперед. Затем мы вышли на ровную гладкую поверхность и прибавили ходу. Но скоро мне пришлось изо всей силы нажать на тормоза и намертво застопорить свой вездеход, подняв густое облако пыли.

Я зарвался. Мы катили по широкой, ровной, серой площадке, с виду надежной, как вдруг уголком глаза я увидел глубокую трещину, которую она перекрывала. Площадка эта оказалась очередным «мостиком», и, когда я остановил машину, он заходил подо мной ходуном.

Макиверс тут же спросил:

— Что там еще случилось, Клэни?

— Задний ход, — заорал я. — Это «мост», он обрушится под нами!

— Отсюда он выглядит довольно прочным.

— Не время спорить! Он сейчас рухнет, понял? Давай назад!

Я включил задний ход и начал сходить с площадки. Макиверс выругался, и тут я увидел, что его машина пошла не назад, а вперед, на «мост». Правда, на сей раз не быстро, не беспечно, а, наоборот, осторожно и медленно, вздымая невысокое легкое облачко пыли.

Я смотрел на него и чувствовал, как кровь приливает к голове. Мне стало так жарко, что я едва дышал, глядя, как он прокатил мимо меня и пошел все дальше и дальше…

Теперь мне кажется, я ощутил, как начал рушиться «мост», раньше, чем я это увидел. Внезапно моя машина резко накренилась, на серой плоскости возникла и мгновенно начала расширяться длинная черная трещина. Края плоскости поднялись, и вслед за душераздирающим криком в наушниках послышался грохот падающих обломков скалы и скрежет ломающегося металла — это машина Макиверса, задрав нос, рухнула в образовавшийся провал.

Наверно, с минуту я не мог даже пошевельнуться, а только смотрел и смотрел. Из оцепенения меня вывели раздавшийся в наушниках стон Джека и взволнованный крик майора:

— Клэни, что там случилось? Мне ничего не видно!

— Макиверс провалился — вот что случилось! — рявкнул я в ответ.

Только тут я включил передачу и подъехал поближе к свежему краю провала. Передо мной зияла трещина. Машины в ней не было видно, все застилала пыль, еще вздымавшаяся внизу.

Мы все трое стояли на краю обрыва и пытались разглядеть, что там внизу. Сквозь щиток шлема я увидел лицо Джека Стоуна. Зрелище было не из приятных.

— Вот какие дела… — глухо сказал майор.

— Да, такие дела, — пробормотал я.

Я понимал, какими глазами смотрит на нас Стоун.

— Постойте, — вдруг сказал он. — Мне что-то послышалось.

Он был прав. И мы услышали крик — очень тихий, но его ни с чем нельзя было спутать.

— Мак! — крикнул майор. — Мак, ты меня слышишь?

— Да, да, слышу, — голос его был очень слабый.

— Ты цел?

— Не знаю. Кажется, сломал ногу. Очень… жарко… — Долгая пауза, потом: — Охладитель отказал, наверно…

Майор искоса взглянул на меня, затем, обернувшись к Стоуну, приказал:

— Достань трос со второй волокуши. Мак изжарится заживо, если мы не вытащим его. Питер, ты спусти меня вниз. Включи лебедку трактора.

Я спустил майора на тросе. Он пробыл там меньше минуты. Когда я вытянул его наверх, лицо его было искажено гримасой.

— Жив еще, — сказал он, тяжело дыша, — но долго не протянет…

Он заколебался, но только на одно мгновение, и продолжал:

— Мы обязаны попытаться.

— Мне не нравится этот свес над провалом, — сказал я, — он уже дважды покачнулся с тех пор, как я отошел. Может, лучше податься назад и оттуда спустить ему трос?

— Не годится. Машина разбита, а он внутри. Нужны фонари. Мне потребуется помощь одного из вас. Питер, давай лучше ты.

— Погодите, — вмешался Стоун. Лицо у него было белое-белое. — Разрешите мне.

— Питер легче.

— Я тоже не очень тяжел. Позвольте мне с вами…

— Ладно, раз уж ты сам просишь, — и майор кинул ему фонарь. — Питер, проверь, крепки ли петли, и спускай нас помедленнее. Если заметишь что-нибудь неладное с этим свесом, — ты понял? — считай себя свободным и давай мигом задний ход отсюда. Он может рухнуть в один момент.

Я мотнул головой.

— Желаю удачи.

Они опустились через край свеса. Я медленно, полегоньку травил трос, пока на глубине двухсот футов он не дал слабину.

— Ну, как там? — крикнул я.

— Плохо, — ответил майор. — Весь этот край трещины вот-вот обрушится. Потрави трос еще немного.

Минута тянулась за минутой, но снизу не доносилось ни звука. Я пытался немного успокоиться, но не мог. И вдруг грунт подо мной заходил, трактор резко накренился набок.