Пол Андерсон - Аватара

— И оружием их будет лишь правда, — заметил Руэда. Похоже, что и он еще не слыхал об этом, а потому притих в раздумьях.

Бродерсен прихватил бокал с пивом, стоявший возле кресла, и поднял его над головой.

— За честь этого дома! — вспомнил он свою молодость. — Мы сделаем это! Мы победим!

— Расчеты трудны, — предостерегла его Джоэль. — Мы с Фиделио должны будем провести исследования, и мне придется прибегнуть к голотевтике. Есть ли у тебя на борту необходимое оборудование?

Пламени, зажегшегося в ней, он еще не видал. Я еще вернусь к своей сути, светилась она. Жара и холод пробегали по ее щекам. И снова сделаюсь одной внутри Всего.

Руэда внимательно поглядел на нее. Бродерсен словно бы прочитал мысль перуанца. Станешь ли ты для нас тем, чем отказываются быть Иные?

Сергея Николаевича Зарубаева ожидали космические похороны, покрытое флагом тело его скользнуло в воздушный люк и, направляемое сигнальной ракетой, исчезло в космосе; товарищи его стояли рядом, и капитан читал отходную.

По обязанности корабельного фельдшера, Кейтлин обмыла убитого и положила в каюте. Наполнила маслом четыре чаши и, пристроив фитильки на плавающих винных пробках, устроила лампады, поставив их у его головы и ног. Потом притушила флюоросвет и собрала всех скорбеть по погибшему.

Поначалу все чуточку возражали — варварский обычай, цивилизованные люди собираются потом, за кофе, — но Бродерсен, Дозса и Гранвиль, и фон Мольтке поняли, пусть это и не значилось среди принятых ими традиций, — и заставили остальных согласиться. (Шкиперу хотелось как следует надраться вместе со своими людьми в этой паузе между битвами, и сам Сергей бы одобрил подобный повод.) Они собрались в кают-компании. Сью и Стефан кое-как украсили ее, изготовив из бумаги цветы. Появились крепкие напитки и закуска помимо обычных блюд; включены видеоэкраны, чтобы впустить внутрь Вселенную, музыку, которую любил Сергей, — его любимый балет. Все стояли и вспоминали его.

Через несколько часов Мартти Лейно отправился к себе. К тому времени все как-то ожили. Положив руки на плечи, Бродерсен, Вейзенберг и Дозса без всякого слуха выводили — Брод на реке Кабул.

Фон Мольтке и Руэда забрались в уголок, Гранвиль и Кай занялись серьезным разговором, а Фиделио наблюдал за привычками экзотической расы.

Лейно направился по кольцевому коридору к каюте Зарубаева. Дверь оказалась открыта. Он услыхал несколько нот, помедлил, нахмурился и вошел внутрь.

Лишенная убранства комната была погружена в тень, в которой растворялись желтые огоньки. Зарубаев лежал на кровати, облаченный в мундир. Волосы и борода чуть блестели, а лицо стало совсем отрешенным. Лампадки распространяли чистый запах и немного тепла. Кейтлин сидела возле покойного. На ней был синий кафтан, лучший из того, что она имела. Локоны свободно спадали на плечи. В левой руке она держала сонадор, правой же извлекала из него звуки, подобные лесному дуновению.

Кейтлин умолкла, когда вошел Лейно.

— Ох, — выдохнула она.

— Что… — он напрягся. — Прости за вторжение.

— Нет, подожди, не уходи. — Кейтлин попыталась подняться, заметила, как он напрягся, и села назад. — Ты пришел попрощаться, не буду мешать.

Он поспешно стиснул кулаки и разжал.

— Вы не мешаете мне, миз Малрайен.

— Ты не добр ко мне.

— Сейчас не время для выяснения отношений.

— Я не об этом, мистер Лейно. Если вы хотите побыть в одиночестве с другом, я могу зайти попозже, — она поднялась.

Вздрогнув, он ответил:

— Не надо, прошу. Я знал, что вы были знакомы с ним, но не… любили.

Кейтлин улыбнулась:

— Да, он был тихим парнем, правда? — Настала тишина, она добавила негромко:

— Во время нашего путешествия, даже показывая мне, как обращаться с оружием в бою, он не воспользовался возможностью проявить фамильярность, хотя прекрасно знал, что мне это понравится. Он видел во мне женщину Дэниэла, своего друга, а не капитана. Это много говорит о нем, правда?

Лейно покраснел:

— Когда вы познакомились с ним?

— До встречи с Дэниэлом, насколько я помню. Раненым он попал в госпиталь. Там мы и познакомились. Люди считали Сергея не умевшим шутить; это не так. О, он так искусно запудрил мне мозги, все скорбел, как плохо живется на свете русскому, не умеющему играть в шахматы… после того как он поправился, мы встречались, когда было время, а потом я начала проводить свободное время в Эополисе с Дэниэлом. Мы с Сергеем никогда не любили друг друга, но он значил для меня очень много.