Бен Бова - Месть Ориона (Орион - 2)

Я ухмыльнулся в ответ:

- Вот почему Иешуа столь рьяно проявил гостеприимство - ведь мы должны оставаться с израильтянами, пока город не падет.

- Тогда нам придется надолго застрять здесь.

Утром мы несколько раз вновь объехали Иерихон, пытаясь отыскать уязвимые места в укреплениях, но тщетно. Впрочем, некоторые участки стены оказались древнее других, и кирпичи, из которых они были сложены, посерели и расшатались.

- Нам нужно землетрясение, - сказал Лукка. - Эти стены сложены из сырцовых кирпичей. Высыхая, они твердеют, как камень. Только землетрясение может нам помочь.

- Землетрясение... - У меня забрезжила идея.

- Видишь, стена состоит из отдельных частей, между которыми проложены бревна, - показал Лукка - Вот почему, даже когда землетрясение повреждает один участок стены, другие остаются целыми.

Я кивал, блуждая мыслями далеко.

Той ночью, когда мы лежали в моем шатре, Елена спросила:

- Как долго мы будем оставаться среди этих жутких людей?

- Пока они не возьмут город, - отвечал я.

- Но они никогда...

Поцелуем я заставил ее замолчать. Мы занялись любовью... Потом она заснула. Я тоже закрыл глаза и пожелал оказаться в тех далеких пределах, где обитали так называемые боги. Сконцентрировав устремления каждой клеткой своего тела, я пересек пространство и время, разделявшее наши миры.

И вновь меня окутало золотистое сияние. Но на этот раз я хорошо видел их город за ослепительной дымкой - его башни и шпили проступили как никогда четко.

- Ариман, - я позвал его одновременно вслух и мысленно. - Ариман, мой прежний враг, где ты?

- Его нет здесь, смертный.

Я обернулся и увидел ту неприятную богиню, которую назвал Герой. Золотой плащ, открывавший одно плечо, на груди прихватывала сверкавшая драгоценностями брошь. Темные волосы кольцами ниспадали на ее плечи, карие глаза внимательно разглядывали меня. С грозной улыбкой она заметила:

- Что ж, теперь ты одет получше, чем во время нашей последней встречи.

Я слегка поклонился. Самодельная туника и кожаный жилет были все же лучше тех лохмотьев, которые мне пришлось носить в Илионе.

- Ты опять жаждешь моей крови? - спросил я.

Ее улыбка сделалась шире.

- Наоборот. Быть может, я смогу спасти тебя. Наш Золотой Аполлон обезумел, как ты знаешь.

- Он больше не называет себя так.

Она пожала плечами:

- Имена не имеют значения. Я говорю лишь то, что может понять твой прискорбно ограниченный ум.

- Спасибо за доброту, - поблагодарил я. - Он отыскал племя, которое поклоняется ему и видит в нем единственного бога.

- Да. И он хочет устранить всех нас. Но кроме того, - добавила она, подняв брови, - он хочет, чтобы ты помог ему.

Я молча обдумывал услышанные новости.

- Разве не так? - потребовала она ответа.

- Я помогаю израильтянам захватить Иерихон, - признался я. - Во всяком случае, пытаюсь...

- Это часть его замысла, не сомневаюсь.

- Но я не знал, что он стремится, - я попытался припомнить ее словцо, устранить остальных.

- Теперь знаешь.

- Значит ли это, что он намеревается убить тебя?

Она злобно усмехнулась:

- Он охотно бы пошел на это, если б только сумел, но я не доставлю ему подобного удовольствия. Мы сокрушим его - и тебя тоже, если ты осмелишься помогать ему каким-либо способом.

- Но...

- Нейтралитета не может быть, Орион. Или ты перестанешь помогать ему, или ты - наш враг. Понятно?

- Да, - ответил я.

- Тебе придется хорошенько поразмыслить над последствиями своих поступков.

- Ты помнишь богиню, которую вы звали Афиной? Он обещал мне, что...

- Не следует верить его обещаниям. Ты и сам это знаешь.

- Я хочу, чтобы она ожила, - отвечал я.

- Значит, он предложил тебе ее жизнь в обмен на покорность. - Гера гневно тряхнула головой. - Оставь свою мертвую богиню нам, Орион: она тебе не ровня.

- Можно ее оживить?

- Это не...

- Можно ли ее оживить? - вскричал я.

Глаза ее расширились от страха, гнева или от чего-то еще.

- Я не знаю. - Гера глубоко вздохнула, а потом ответила спокойно: Подобное возможно, но сопряжено с огромными трудностями. И не тебе мечтать об этом.

- А я мечтаю и не могу мечтать ни о чем другом.

- Орион, жалкий червяк... Даже если ее действительно можно оживить, она не захочет иметь с тобой ничего общего. Она богиня и настолько выше тебя, что...

- Я люблю ее, - отвечал я. - Другого преимущества перед тобой и подобными тебе у меня нет. Я умею любить. И она тоже умела, а вам неведомо, что это такое. И ты, и Золотой... да и любой другой бог. Она умела и потому любила меня. И умерла из-за этого.