Бен Бова - Месть Ориона (Орион - 2)

С нами торговали, но неохотно - явно стараясь побыстрей отделаться от пришельцев. Я прятал Елену от любопытных глаз в закрытой повозке и внимательно следил, чтобы не прозевать появления ахейцев.

Наконец жарким днем, когда над сухой каменистой долиной воздух плясал от зноя, я увидел передовой отряд тех людей, о которых рассказал мне Золотой бог. Среди двадцати пеших воинов не нашлось бы даже двоих одинаково одетых и вооруженных.

На первый взгляд сброд, невысокие, прокаленные солнцем, как и мы сами.

Они остановились, перекрывая нам путь в горловине ущелья. Мы ехали на лошадях и ослах и при необходимости могли легко прорвать эту тонкую цепь.

Однако Лукка, опытным взглядом оценив ситуацию, произнес:

- Перед нами оборванцы, но не дураки.

- Ты узнал их?

Он покачал головой, - трудно было передать отрицание более скупым жестом.

- Возможно, это и есть ябиру [вид аистов, распространен по берегам Нила; вероятно, предполагается, что местные жители дали такое прозвище кочевым племенам, приходившим со стороны Египта], о которых нас предупреждали селяне два дня назад.

Я повернул коня в их сторону:

- Надо переговорить с их вождем.

Он подъехал ко мне:

- Я могу переводить, если они разговаривают на каком-нибудь языке из тех, что распространены в здешних местах.

- Я пойму их и так, - отвечал я.

Лукка странно поглядел на меня.

Пришлось объяснить:

- Это божий дар; я понимаю все языки.

Проехав немного вперед, я приподнял руку в знак мира. Не выпуская копья из правой руки, один из воинов направился в мою сторону. Пока он приближался ко мне, я спешился и ступил на пыльную землю. Раскалившая небо жара отражалась от огнедышащих скал, мы словно бы очутились в печи, крохотную тень давал лишь левый склон ущелья. Но молодого воина жара не смущала.

Звали его Бенджамин; он был старшим сыном вождя племени. Как он сообщил мне, его народ называет себя детьми Израиля. Бенджамин был молод, строен и мускулист. Борода его едва начала пробиваться. Зоркий взгляд не пропустил ничего, пока он обозревал две дюжины моих людей, их коней и ослов, каждую повозку. Он держался напряженно и подозрительно и крепко сжимал копье, чтобы пустить его в ход при малейшей опасности.

Когда я сказал, что перед ним воины-хетты, он как будто слегка расслабился, чуть улыбаясь.

- Кому же ты теперь служишь? - спросил он.

- Никому. Мы явились с великой войны, что свирепствовала в северных краях, мы были среди тех, кто разрушил великий город Трою.

Его лицо не изменилось: Бенджамин никогда не слышал этого названия.

- Возможно, ты знаешь город под именем Илион или же слыхал о Геллеспонте - проливе, ведущем в море Черных вод.

Он опять не проявил интереса. Я сдался.

- Там шла война, эти люди помогли ахейцам взять город после долгой осады.

Тут глаза юноши засветились.

- Почему же тогда вы явились сюда, в землю Ханаанскую?

- Мы направляемся на юг, в Египет, хотим поступить на службу к великому царю этой страны.

Он яростно поглядел на меня, откашлялся и плюнул на иссохшую землю:

- Вот твоему фараону! На протяжении жизни четырех поколений мой народ тщетно пытался бежать из египетского рабства.

Я пожал плечами:

- Перед тобой опытные наемники, а я слышал, что египетскому царю нужны воины.

Он подозрительно посмотрел на меня:

- Так, значит, сейчас вы не служите никому?

- Нет, царство рухнуло...

- Бог Израилев сокрушил хеттов, - пробормотал он и на этот раз действительно улыбнулся.

Я взглянул на Лукку, сидевшего поодаль на коне, и ощутил радость оттого, что он, похоже, не понял язык иудея.

- А теперь он сокрушит злых поклонников Ваала, запершихся в их городе.

Бенджамин окинул оценивающим взглядом моих людей, потом снова повернулся ко мне. Глаза его засветились по-новому.

- Ты будешь служить нашему богу и нашему народу. Ты поможешь нам взять город Иерихон, как взял ты северный город, о котором рассказывал.

- Но мы не хотим здесь служить, - возразил я. - Наша цель - Египет.

- Ты будешь служить богу Израилеву, - настаивал Бенджамин. А потом, чуть смягчившись, добавил: - Во всяком случае, эту ночь ты проведешь в нашем лагере и встретишься с нашим великим предводителем Иешуа.

Я помедлил, усматривая ловушку в его словах.

Молодой человек застенчиво улыбнулся:

- Иешуа не простит мне, если я просто отпущу тебя. Он опозорит меня перед собственным отцом.

С этим было трудно спорить.

- К тому же, - добавил он, и улыбка его стала лукавой, - ты не сможешь продвинуться к югу, не столкнувшись с каким-нибудь из колен израилевых. Нас много.