Бен Бова - Месть Ориона (Орион - 2)

Что ему в таком случае лазутчики Некопта? Они бессильны, когда рядом верное войско.

Главный советник царя полагался на ловкость и хитрость при достижении своих целей. Оружием его служили ложь и убийства, а не полки, идущие в открытый бой.

Молодой царевич принял царя Спарты торжественно и с достоинством. Не было ни обычного смеха, ни юношеской нервозности. Он восседал на царском троне, установленном на возвышении посреди палубы, во всем своем царственном величии - под ярким полосатым навесом, в великолепных одеждах, в странной двойной короне Обеих Земель. На лице юноши застыло выражение, столь же бесстрастное, как и на статуе его деда.

И Менелай выглядел великолепно, полированная золотая броня тонкой работы на нем светилась, как само солнце, темная борода и курчавые волосы блестели от масла. Четырнадцать ахейских вельмож стояли подле. В сверкающих доспехах и шлемах с гребнями, темнобородые, с покрытыми шрамами руками, они выглядели свирепыми и дикими рядом с египтянами.

Ладья казалась переполненной: свита царевича, воины, представители прибрежных городов, правительственные чиновники. На египтянах были только юбки да медальоны - знаки ранга. Некоторые из них шпионили для Некопта, я понимал это, ну и пусть сообщат своему жирному господину, что наследник престола самостоятельно, без кровопролития разрешил проблему, связанную с людьми моря.

Я жалел лишь об одном - о том, что не увижу, как исказится от гнева размалеванное лицо Главного советника, когда он услышит эту новость.

Писцы восседали у ног царевича и записывали каждое произнесенное слово. На крышах кают разместились художники, торопливо набрасывавшие рисунки на листах папируса угольными палочками. Нас окружали другие лодки, тоже заполненные людьми, наблюдавшими за происходящим. Берег запрудила толпа: мужчины и женщины, некоторые прибыли из других городов и даже привели с собой детей.

Лукка стоял за троном царевича, чуть в стороне, с плотно сжатыми губами - чтобы не улыбаться... Ему нравилось ощущать себя более важной персоной, чем Менелай.

Я стоял сбоку и слушал, как Менелай повторяет фразы, которые я заставил его затвердить наизусть. Прочие ахейские вельможи, недавно оставившие свои бурлившие смутой земли, своих жен, семьи, неловко топтались на месте, истекая потом под лучами жгучего солнца. Разговор между египетским царевичем и царем-изгнанником занял почти целое утро. Договорились о следующем.

Менелай подводил к присяге в верности царевичу Арамсету, а значит и царю Мернепта, всех ахейцев. В свою очередь и Арамсет обещал им земли и дома, именем царя, естественно. Им отходили земли вдоль побережья, при условии, что теперь они станут защищать берег от вторжения незваных гостей. Итак, люди моря будут приглашены царством Обеих Земель. Бывшие бандиты и грабители сделаются стражами порядка.

- Как ты полагаешь, смогут ли они честно охранять берег? - спросил меня Арамсет, когда слуги снимали с него церемониальные одежды.

Мы находились у него в каюте, небольшой, низенькой и тесной. От нещадной жары пот стекал по моей шее и ногам. Но молодой царевич, казалось, ничуть не страдал в этой раскаленной печи.

- Предоставив им дома в царстве, - произнес я, повторяя аргумент, уже неоднократно мною приведенный, - ты устраняешь причину для вторжения. Идти им больше некуда, и ахейцы начнут опасаться, что варвары нападут на их земли с севера.

- Полагаю, отец будет доволен мною.

В голосе звучала скорее надежда, чем уверенность.

- Некопта не обрадуется, - возразил я.

Царевич усмехнулся, его наконец освободили от одежд, и он остался в одной набедренной повязке.

- Ну, с Некопта я управлюсь, - радостно возразил царевич. - Теперь у меня есть собственное войско.

Раздевавшие его слуги удалились, пришли другие - с холодной водой и фруктами.

- Или тебе вина, Орион?

- Нет, сойдет и вода.

Арамсет взял небольшую дыню и нож. Нарезая ее, он неожиданно сказал:

- А теперь о тебе, мой друг. Все мои помыслы обращены к тебе.

- Ко мне?

Он опустился на скамейку и взглянул на меня снизу вверх:

- Ты действительно намереваешься расстаться с этой красавицей?

- Она законная жена Менелая.

Арамсет улыбнулся:

- Я видел ее, ты знаешь. Я бы ее не отдал... по своей воле.

В явном смятении я молчал. Ну как объяснить ему все? Как рассказать о творцах и богине, которую я надеялся возвратить к жизни? Как я могу говорить о том, что в сердце моем растет неуверенность и на самом деле я не хочу расставаться с женщиной, прожившей со мной столько месяцев и дарившей мне свою любовь? Лишь ничего не сказав, я мог уйти от ответа.