Владимир Михайлов: СОВЕТСКАЯ ФАНТАСТИКА 80-х годов (антология)

— Irarie, signore. Ciao! [3] Благодарю вас, синьор. Чао! (ит.)

Она чмокнула Александра Петровича в щеку и исчезла в машине, оставив после себя волнующий запах заграничных духов. Хлопнули дверцы, машина сорвалась с места и умчалась.

— Как вам понравилась Джульетта? — спросил с плохо скрываемой завистью Вероятностный Демон. — Везет же вам! Меня она почему-то не поцеловала...

Отвлекаясь в сторону от хода нашего повествования, скажу, что вскоре Александру Петровичу завидовали все друзья и сослуживцы, потому что на следующий день фотография с подписью "Джульетта Пьочелли прощается с московскими друзьями" была опубликована в нескольких газетах, сообщавших о закрытии очередного международного кинофестиваля в Москве.

— Надеюсь, вам больше не нужны доказательства? — спросил Вероятностный Демон, глядя вслед удаляющейся машине.

— Нужны! — заявил Александр Петрович, хотя хотел сказать совершенно противоположное. Но калейдоскоп странных событий выбил его из колеи.

— Хочу, чтобы на нас упал метеорит!

Не успел он выговорить эти слова, как рядом ярко сверкнуло, раздался короткий удар, и что-то очень больно ударило Александра Петровича по спине, даже чуть ниже. Наш герой взвизгнул от неожиданности и схватился за это место. Рядом на асфальте валялся небольшой продолговатый камень, от которого шел легкий дымок.

— Вот вам, — удовлетворенно сказал Демон, подбирая горячий осколок и перебрасывая его с ладони на ладонь. — Вы второй человек в мире, в которого ударил метеорит. Первым был японский шофер. Можете камушек взять на память. А еще лучше — отвезите в Метеоритную комиссию Академии наук. Там вам подтвердят, что это не просто метеорит — это первый тектит, найденный на территории нашей страны. Только заверните во что-нибудь. — Он протянул камень присмиревшему Александру Петровичу, который уже понял, что все это не к добру, и теперь с тоской ждал, что последует дальше. На него вдруг напал такой страх, что захотелось крикнуть "Милиция! На помощь! " и броситься бежать. Но он не стал этого делать, понимая, что от вредоносного влияния пробабилитности даже самая лучшая в мире милиция спасти не сможет.

— Так вот, уважаемый Александр Петрович, переходим к делу. Вы, как я уже сказал, являетесь маловероятным состоянием материи. Вы можете возразить, что таких, как вы, пять миллиардов. В планетных масштабах — это нуль. Почти нуль. Вы маловероятны и продолжайте оставаться таким. Вашей физической маловероятности в ближайшее время ничего не грозит. Я не буду предсказывать вашу судьбу. Пускай все идет своим чередом, установленным природой. Меня интересует моральный, духовный аспект проблемы. Беда в том, дорогой Александр Петрович, что вы поддались влиянию моего брата. А духовная энтропия — это так же гадко, как энтропия физическая.

— Дух — это нематериально. Это — фикция, — попробовал возразить Александр Петрович.

— А какая вам разница. Я работаю и в нематериальной сфере. Так вот, я уже говорил вам, что высшая моя обязанность и высшее для меня наслаждение — создавать маловероятные ситуации, процессы или физические тела. Физически вы маловероятны — и я доволен. Когда вы умрете и распадетесь на окислы, соли и прочее, я буду грустить, потому что вы перейдете в более вероятное состояние. То же самое и в духовной сфере. Я люблю людей храбрых, решительных, самоотверженных, люблю летчиков-испытателей, полярников, спортсменов. Люблю гениев и героев. Ведь это — наименее вероятные состояния духа. Мне по нраву, когда вчерашний плотник становится академиком. Я люблю, когда мозг человека жадно поглощает информацию, когда люди учатся. Люблю влюбленных — ведь это тоже маловероятное состояние. И я не люблю равнодушных, успокоившихся. Духовная энтропия — мой самый жестокий враг и самая опасная для вас болезнь. Как мне жалко, что вы тоже заболели этой болезнью!

— Ничем я не болен, — возразил Александр Петрович, недавно прошедший диспансеризацию. — И вообще, вы говорите странные вещи. Я Бы попросил вас...

— Да-да — вы катитесь в болото энтропии, — перебил его собеседник. Когда-то вы были духовно маловероятны. Теперь вы становитесь самым вероятным в духовной сфере.

— Я не позволю! — взвизгнул вдруг Александр Петрович и даже храбро взмахнул кулаком. — Это клевета! Да вы, гражданин Демон, если получше разобраться, — вы знаете кто? Вы, вы... — Тут Александр Петрович замялся, потому что нужное слово никак не шло ему на язык. Пришлось выпалить первое попавшееся. — Вы оппортунист! И я этого так не оставлю!