AISI: Где обитает душа

Потом он грустно рассмеялся. Чудищу больше нечего было терять, кроме человеческой оболочки.

Оно носилось за мной между орудийных очередей со всеми своими щупальцами и костяными наростами, а я не могла включить свой боевой режим, чтобы не выдать себя. Ворота лагеря закрыли, и я нигде не могла найти Райдера. Мне конец. На стене и вышках вырубились фонари и прожектора. Чудище практически пробило стену. Лагерь погряз во тьме. Райдер или Морф? А у ворот утонувшего во тьме лагеря беженцев бесновалось почти бессмертное кошмарное чудовище. Теперь я могла включить атакующий режим и продержаться еще немного. Мне определенно конец. Я всего лишь марионетка. Я могу делать только то, что хочет мой командир. Но мой живой, мой настоящий командир велел мне не умирать. И как настоящая марионетка я должна выполнить приказ во чтобы то ни стало. Я вертелась как молния, откатам и прыжкам уже давно потеряла счет. Райдер велел не умирать, — это была единственная мысль в моем полыхающем и выходящем из строя мозгу.

А потом ворота открылись, и вышли 3 киборга в полном, как мне показалось, боевом облачении. И один из них тоже мог атаковать чудище на равных костяными копьями и летающими шипами.

Кто победил я уже не увидела, ко мне пришло небытие.

Глаза я открыла сразу. Как обычно, после обновления программы. Я помнила себя, помнила, что я Альсифер и люблю Райдера. Я помнила чудище, громившее лагерь беженцев. Помнила почти все, кроме того, как я оказалась здесь, на базе киборгов. Подняв крышку пенала, я вылезла в комнату загрузочной камеры, а потом и в коридор. Нечто странное представилось моему взору. По коридорам базы бродили люди. И киборги, с нормальными глазами и потерянными лицами. Похоже, на базе царил некоторый хаос. Но он был тихим. Куда должен был отправляться растерянный киборг с поврежденной программой? Правильно! В командный центр, на резервном автопилоте. Туда мы все и шли. Командный центр был большим круглым залом с большой просторной сферой, зависшей в центре. Там были люди. Там был Райдер, был его командир, которого я видела на той базе, к которой пришла голой, там была Марина — Морф и еще кто–то. Кого я не знала. Я заняла первое свободное от себя кресло. Когда зал заполнился, первым начал говорить Райдер:

— Так уж получилось, что на земле нам, людям, простым обычным людям не осталось места. 'Корпорация God' использовав все ресурсы планеты, взялась за разработку последнего природного ресурса — наших человеческих тел. Я не буду сейчас говорить о том, сколько всего производства было адаптировано в промышленность из наших тел. Но главное то, что из крепких, молодых и здоровых человеческих тел правительственная 'корпорация God' производит суперсолдат. Чтобы ни один раб, ни одно человеческое тело, предназначенное на убой, не смогли поднять головы и отказаться от уготованной им судьбы. Сначала они забирали наших родственников, чтобы создавать из них киборгов. Потом они стали забирать наших детей, чтобы делать из них 'умников'. Результат того, чего добивалось правительство земли мы покажем вам позже на всех экранах этого зала. Дальше я передаю слово Марине, сотруднице Института Астробиологии, или как он сейчас называется Институт 'умников'.

Худая рыжеволосая женщина, с грустными и какими–то испуганными глазами, похожая на олененка, поднялась к микрофону:

— О себе я могу сказать немного, в 23 года я закончила интернатуру по профессии детский хирург, прошла конкурс на работу в Институте Астробиологии, получила клеймо 'корпорации 'God' и стала полноправным сотрудником Института. А дальше я передаю свое слово Морф, это мой симбиот, или червяк, пришелец, как их многие называют. На самом деле, они никакие не пришельцы. И это не они напали на нас, а мы напали на них. И они начали революцию среди киборгов и морфов.

— Итак, — продолжал голос Марины, — верите, вы или нет, но Морф это я. Я могу изменить голос или внести изменения во внешность носителя для вашего удобства восприятия наших разных личностей с носителем, но не думаю, что стоит это делать. Я с моим носителем — одно целое, мы мало того, что подруги, мы — мать одного ребенка. Марина этого не помнит. Она только интуитивно чувствует свое родство с дочерью. Но по программе Института, всех принятых на работу сотрудников–женщин подвергли имплантации и вынашиванию человеческих эмбрионов. Для проведения опытов с клонами морфов. Я наблюдала появление, развитие, рождение и рост этого малыша изнутри и поэтому считаю себя ее полноправной матерью. Девочка по имени Лепесток — это наша с Мариной дочь. И когда ее повели на внедрение клона морфа, я больше не могла таиться и ничего не делать. Я устроила побег. Чтобы спасти дочь. А до этого я рассылала сигналы о помощи оставшимся в живых Морфам, которые получили 2 киборга обменивавшихся командной боевой программой. В результате удара моего сигнала их программы были разрушены. Они либо получили чувства своих доноров, либо получили мои чувства. Я не могу этого сказать наверняка. Но они изменились. Они перестали быть марионетками. Они получили индивидуальность и право выбора.