Игорь Винокуров - Ужас. Иллюстрированное повествование о нечистой силе

Иногда помогает временный переезд носителя на новое местожительство. Если он — подросток, то не следует разделять его с мамой и тапой, особенно с мамой. Если такой носитель живёт не с папой и мамой, иногда при его возвращении к ним полтергейст прекращается.

Не следует, опираясь на сведения, которые читатель почерпнёт из этой книги, искать у себя полтергейстные симптомы. Вы почти наверняка найдёте их, как «находят» у себя симптомы почти всех болезней студенты медицинских вузов во время учёбы. На старших курсах все они «выздоравливают».

В конце этой книги помещено приложение — рекомендации местным органам власти, как им поступать в случае, если к ним обратятся лица, страдающие от полтергейста.

И последнее — страдающим от полтергейста рекомендую обращаться за помощью в прекращении этой напасти к лицам духовных званий. Институт церкви в целом за свою многотысячелетнюю историю, а православная церковь — за тысячу лет накопили известный опыт борьбы с этой нечистью. Но, к сожалению, похоже, что и в церковных кругах этот опыт не слишком широко известен.

Разумеется, приклеивание учёному ярлыка в форме медицинского диагноза — крайний случай отторжения нового или необычного. Это мы уже проходили. Как и обвинение в обмане, в лучшем случае — в самообмане, хотя учёные, бывает, и обманывают, и самообманываются. В истории науки всё было: ведь учёные — такие же люди, со всеми их достоинствами и недостатками…

Учёный, вынужденно или по собственной воле дающий заключение о «принципиальной» возможности или невозможности чего-либо, особенно в случае, если предмет обсуждения выходит за рамки общепринятого и стоит вне сферы профессиональной компетенции учёного, обычно склонен давать отрицательное заключение. Как, например, это сделал доктор медицинских наук Н.И.Лосев, комментируя преимущественно связанные с проявлениями полтергейста феномены, описываемые в главе «Электрические люди» из «Феноменов книги чудес» Дж. Мичелла и Р.Рикарда. Слово полтергейст и связанные с этим феноменом проявления были тогда неизвестны Н.И.Лосеву. И, опираясь только на свой профессиональный опыт, Н.И.Лосев делает такие заключения: «все необыкновенные явления, описанные в главе «Электрические люди», либо выдуманы, либо представляют собой самое простое трюкачество… Что же касается «проделок нечистой силы» вроде верчения картин на стенах, самооткрывающихся ящиков стола, стуков в дверь по ночам и т. д., то они вполне совпадают с обычными атрибутами спиритических сеансов, многократно подвергавшихся разоблачению».

Согласен с уважаемым доктором: были и выдумки, и обманы, и их разоблачения. Всё было. Но были и наблюдения, которые нельзя объяснить ни выдумкой, ни обманом, ни в рамках известного науке. Такие наблюдения наука со свойственным ей консерватизмом стремилась стряхнуть с заботливо выращиваемого ею древа познания. Как избавляются от гнилых плодов.

Признаюсь, меня весьма задели за живое строки первой после 1904 года книги на русском языке о полтергейсте. Я имею в виду брошюру А.А.Горбовского «Незваные гости? Полтергейст вчера и сегодня», вышедшую в издательстве «Знание» в 1990 году.

Размышляя о тайне полтергейста и о непрекращающихся попытках разгадать её, Александр Альфредович задаётся вопросом: не потому ли с такой готовностью обращаемся мы к различным гипотезам, версиям и объяснениям, что они освобождают нас от бремени неведомого и неизвестного? Он имеет в виду тех, кто одержим навязчивым стремлением всё понять, во всём разобраться, всему дать анализ.

А.А.Горбовский призывает нас научиться существовать рядом с тайной, не оскорбляя её своим навязчивым любопытством. В противном случае мы оказываемся в положении мартышки, которая каждый оказавшийся в поле её зрения предмет пытается раскусить, обнюхать или опробовать на зуб.

А уж мартышки-то действительно необыкновенно любопытны. Лет тридцать тому назад один знакомый исследователь изучал особенности ориентировочно-исследовательского рефлекса мартышки. Он раз за разом давал ей в руки завёрнутый в бумажку несъедобный предмет. Любопытная мартышка раз за разом разворачивала её и, убедившись, что предмет несъедобный, отбрасывала его в сторону. И так почти 600 раз! Коллеги исследователя и он сам удивлялись любопытству мартышки. А я — любопытству самого исследователя…