КРАСНОЕ
- А это не больно? - инфантильно сложив большие КРАСНЫЕ губы бантиком спрашивает Виктор.
- Ну, что вы? - усмехается Макс. - Вы даже не заметите.
В белом халате Макс кажется еще толще.
Каролайн нервно покусывает губы.
"Я его ненавижу!" - вдруг думает она, глядя на плаксивое выражения лица Виктора. - "И кажется, ненавижу очень давно".
- А какие гарантии дает ваша фирма, доктор? - тихо спрашивает Каролайн.
"Дура! Беспросветная дура. И это дурацкое КРАСНОЕ платье..." - думает Виктор. - "Ну ничего, скоро это кончится."
Макс улыбается, но от этой улыбки Виктору становится не по себе.
- Ни единой претензии к нам до сих пор от клиентов не поступало. Но в крайнем тяжелом и запущенном случае процедуру можно повторить. Прошу! Макс указывает на странную пару кресел повернутых спинками друг к другу.
Каролайн и Виктор садятся.
- А?.. - успевает сказать Виктор, но яркая вспышка сбивает его с мысли.
- Операция окончена, - громко объявляет Макс, с холодной профессиональной заинтересованностью изучая клиентов.
- Спасибо, - говорит Виктор и встает из кресла. Рядом стоит незнакомая молодая женщина.
"Жаль, что не в моем вкусе, а то можно было и..."
"Симпатичный, но какой-то... слащавый. Наверняка бабник. Где-то я его уже видела?.. Нет, показалось", - Каролайн улыбается толстому Максу. - Я могу идти, доктор?
- Да, конечно. Вы свободны. Теперь вы окончательно свободны.
Макс провожает клиентов к выходу и некоторое время смотрит, как два человека идут по улице, затем на перекрестке один поворачивает налево, а второй - направо.
Макс возвращается к столу и делает пометки в историях болезни: на одной, в большой КРАСНЫЙ квадрат он вписывает цифру ТРИ, а на второй...
- Ставки сделаны, господа! - голос Харди торжественен, как у профессионального распорядителя похорон.
"Сейчас выпадет тройка", - думает Дитрих, стараясь не замечать косого взгляда Эриха.
- Ставки сделаны, - повторяет Харди и бросает шарик.
ШАРИК: "Что есть жизнь? Какой глобальный вопрос. Жаль, что подумать над ним абсолютно нет времени. Вперед! Жизнь это движение!!! Раздумья остановка. Остановка это... Раз! Два! ТРИ!"
- ТРИ! - возвещает Харди.
"Я так и знал", - испуганно думает Дитрих.
"Три - НЕЧЕТНОЕ!" - Эрих зло улыбается и в упор смотрит на Лиз.
ТРИ, НЕЧЕТНОЕ
"Раз, два, три! Раз, два, три! Раз, два, три! Три точки, три тире, три точки. Раз - два - три! Раз - два - три - ритм вальса. Господи, это безумие, о чем я думаю?! Зачем я думаю? "Говорят вы, модный писатель?" Кто говорит? Просто у меня больная душа, я - душевнобольной. Попытки выплеснуть больную душу на лист бумаги, это и есть то, чем я собственно занимаюсь. А что есть я? Как соотнести мир во мне и мир вокруг меня? И откуда такая самоуверенность? Почему я не думаю, что это скорей все-таки я вокруг мира, а верней в нем. Или внутри того, что внутри меня. Самозамкнутая рекурсия вложенных миров. Кому может быть интересна самозамкнутая рекурсия? Разве что отдельным эстетизирующим индивидам, но перед этим обязательно необходимо пришпилить образец булавкой к стенду, как экзотическую мерзкую букашку в музее, и чтобы обязательно была табличка: мол, ареал распространения такой-то, ценности с точки зрения экономики не представляет. А также обязательно указать возможность разведения в неволе, чрезвычайно, кстати, животрепещущий вопрос: размножается ли в неволе? И какое дает потомство? Или вот еще..." - Дитрих тяжело разбегается и, расправив огромные черные крылья, взмывает в отстраненно холодное ночное небо. Левое крыло, как всегда подворачивается, и Дитрих падает грудью на грязный заплеванный асфальт. Не так больно, как обидно...
- Ну что, падший ангел? Небось опять нализался? - сочувственно спрашивает голос за спиной. - Крылышки-то совсем не держат...
- Вы бог? - спрашивает Дитрих, явственно чувствуя под щекой остывший к ночи асфальт.
- Какой к дьяволу бог, - раздраженно "фыркает" голос. - Скорей ассенизатор.
- Я, кажется, тоже, - слабо улыбается Дитрих и безуспешно пробует подняться.
- Это ты? - теперь голос не бесплотен, теперь Дитрих видит кому он принадлежит. - Эрих?!
- Вот уж кого я хотел видеть меньше всего, - цедит Эрих сквозь зубы. - Но раз уж мы встретились...
Эрих коротко, без размаха, но вкладывая в удар всю ненависть, бьет Дитриха по лицу.
Неуклюже подпрыгнув, Дитрих начинает падать, но в последний момент, чиркнув крыльями по асфальту, он взмывает в черное ничто, манящее своей вечной недосказанностью. Теперь крылья "держат" хорошо.
Читать дальше