Гарм Видар: Еретик

- Я убью его... Я УБЬЮ его! Я убью ЕГО!!!

Соскальзывая скрюченными пальцами по стене и оставляя на ней кровавый след, Бернар безвольно опустился на колени и, привалившись лицом к равнодушным холодным сырым камням, застыл с широко распахнутыми ничего не видящими глазами.

Оцепенение продолжалось не долго. Тяжело опираясь на менее искалеченную руку, Бернар медленно встал, пошатываясь прошел в нишу писца и пачкая кровью темные, отполированные локтями сотен писцов доски стола, сгреб стенограмму допроса и засунул бумаги за пазуху.

Бернар еще как пес зализывал свои раны, когда дверь бесшумно приоткрылась, и отец Зеро тенью скользнул в Исповедальню, но прежде чем он притворил дверь за собой, Бернар успел разглядеть в щели мелькнувшую крошечную крысиную мордочку стенографа.

"Донес таки, змееныш..." - почти беззлобно подумал Бернар.

Отец Зеро бесшумно ступая на своих вечно полусогнутых кривых ножках, как-то боком подобрался к Бернару и пристально, глядя снизу в верх прямо в глаза, молча протянул руку.

- Я хотел добавить свои наблюдения, - неприязненно пробормотал Бернар.

- Зачем? - бесстрастно произнес отец Зеро, не отрывая взгляда голубеньких, по детски наивных, глаз от беспокойных налитых кровью глаз Бернара. - Ведь вы действовали согласно стандартному сценарию?

- Да.

- Этого достаточно.

- Но...

- Стенограмму, - холодно потребовал Отец Зеро, и Бернар почувствовал волну глухой ненависти.

"Хорошо, но это в последний раз..." - вяло подумал Бернар, вынимая из-за пазухи смятые листки.

Увидев кровь отец Зеро недоуменно приподнял брови:

- Регистратор Бернар, вы что же применяли к тестируемому не рекомендуемые методы ведения опроса? - и сделав благочестиво изумленное лицо елейно прогнусавил:

- Вы забыли устав ордена Гонителей Скверны? Пункт третий: "Регистратор имеет дело не с Телом тестируемого, но с Духом..."

- Я это хорошо знаю и помню, - устало огрызнулся Бернар.

Отец Зеро подозрительно прищурился, но тут же рот его растянулся в елейной улыбке, хотя глаза остались холодными:

- Я уверен, что вы это знаете, потому что знать это - вы просто обязаны, но я хочу заострить ваше внимание на особо важных пунктах. Так пункт тринадцать гласит: "Только Священное пламя Искупительного Костра..."

"И я тоже, ничем не лучше... Гиена."

- ...может способствовать расчленению ни в чем не повинного бренного тела и злосчастной мерзкой душонки Погрязшего в Скверне. И не только расчленению но, и в горниле Очистительного Пламени способствовать Возрождению, аки птица Феникс - Новой души...

"Господи?! Расчленить поджарить... И терминология-то как у мясников! Неужели я раньше этого не замечал?" - Бернар судорожно вздохнул и отец Зеро неожиданно резво отскочил в сторону двери и наконец умолк пристально вглядываясь в неподвижную фигуру Бернара.

- Хорошо, мое внимание заострилось, - сказал Бернар, только для того, чтобы что-нибудь сказать.

- Только не перестарайтесь, регистратор Бернар, как бы не порезаться, - с плохо скрытой издевкой прошипел отец Зеро. - Все чрезмерное - верный путь к Скверне.

Последняя фраза прозвучала зловеще, но Бернару было уже все равно, он - РЕШИЛ.

- Я устал. Перед очередным тестированием мне необходимо отдохнуть, едва слышно произнес Бернар и, стараясь не глядеть на застывшую в злобном напряжении фигуру отца Зеро, шагнул прочь из Исповедальни.

В коридоре словно перепуганная крыса заметался писец стенограф пытаясь укрыться от людских глаз в каком-нибудь особо темном углу.

"Я ВЫПОЛНЯЛ СВОЙ ДОЛГ! Я ВЫПОЛНЯЛ ДОЛГ... Я... ДОЛГ..." - билась как язычок в колоколе в его пустом черепе единственная мысль.

- Прочь с дороги! - рявкнул Бернар, и стенограф влип в стену и даже кажется растекся по ней как медуза выброшенная морским прибоем на плоский и горячий камень.

"Неужели я, и такой тоже?!!"

Кто-то еще попался на дороге, Бернар отшвырнул его в сторону...

В Монастыре, как в потревоженном муравейнике, ширилась и росла тревога и напряженное отчуждение, эпицентром которого стал он, Бернар.

Все спешило уйти с дороги, скрыться спрятаться. Но волны животного страха, словно круги на поверхности озера со стоячей водой, стремительно расползались по Монастырю.

В его келье никого не было, но это еще ничего не значит. Регистратор конечно большая редкость, но в Монастыре он, Бернар, не единственный. И хотя Регистраторам и запрещено входить в контакт друг с другом, Бернар точно знал, что здесь, в лабиринте ходов келий и подземных камер, обитают еще трое его коллег. Бернар никого из них никогда не видел в лицо, но чувствовал присутствие по осторожным попыткам прощупать его сознание. И наверняка инцидент уже зафиксирован, а дальше - дело техники...