Владимир Васильев - Прости им…

— Х-ха! — воскликнул я. — Вот где причина сверхсекретности закопана! Представляю, какой вой поднялся бы, стань это достоянием СМИ! Президент — тираннозавр! Он у нас пока еще не тиран, но и не размазня. А тут такая генетика! Ладно бы еще тираннозавр-победитель! А то полный неудачник…

— Да уж, — согласилась Леноша. — Уничтожать эту информацию нельзя, но возможность идентифицировать ее как имеющую отношение к Президенту мы обязаны, я полагаю.

— Согласен, — поддержал я. — Сейчас займусь.

Тем временем продолжалось президентское «хождение по душам» и соответствующим им мукам. Если просматривать это в режиме «on-line», то и тысячи жизней не хватит, поэтому пришлось переключиться на голографическое считывание информации одним «снимком». Оказывается, мы оставались достаточно плотно соединенными со своими духами, и эта возможность была нам доступна, что тоже примечательно и замечательно. Неужели достаточно одного контакта, чтобы связь осталась навсегда? Очень хотелось на это надеяться, но такое было бы уже слишком. Потому постоянно возникал вопрос: когда же это кончится? Не с ужасом в голосе, а с надеждой, что — никогда. К хорошему, как известно, привыкаешь быстро и почти навсегда.

Теперь мы знали о духовной истории Президента практически все, но даже тени мысли использовать это каким-либо образом не возникало. Совершенно иной алгоритм мышления. Не конкурентный, а интегральный.

Выходили мы из института с некоторым внутренним напряжением, хотя точно знали, что ничего с нами не случится. Не предполагали, а именно знали. Интереснейшее мировосприятие, словно два видеоряда сразу видишь: то, что происходит в общечеловеческом «сейчас» и то, что происходит в будущем. На самом деле, для нас все было наоборот: «будущее» — это сейчас, а «сейчас» — это прошлое. Очень удобно для исключения нежелательных контактов любого рода.

Сопровождающие лица обнаружились сразу. Они и не скрывались, но и не навязывали своего общения. А нам до фонаря.

Потом недели пошли за неделями, месяцы за месяцами. Но на второй неделе, как и предсказала Леноша, на Президента было совершено покушение. Именно на книжной ярмарке у стенда научной фантастики… Президент прекрасно сыграл жертву, и рейтинг его вознесся на недосягаемую для конкурентов высоту.

Он в долгу перед нами не остался — институт забурлил от научной жизни. Глава государства позаботился о приобщении к нашим исследованиям самых разных специалистов. По нашим субъективным оценкам больше всех ломали голову над нашим феноменом физики, тщащиеся понять и объяснить механизм обмена информацией между мирами. Для нас двух миров вроде бы и не было, ибо оба мира находились в нас. Но физиков мы понимали — субъективные ощущения в формулах не изложишь, а нужны были именно формулы, потому что все субъективное имеет объективные корни. Зародилась в муках психофизика, но полноценные роды хоть какой-нибудь теорийки катастрофически задерживались, и никакие «сечения» — ни «кесарево», ни «золотое» помочь не могли.

Ну, на самом деле, как можно объяснить, что одна и та же сущность способна одинаково воспринимать и «пульс вселенной» в 2*10 -18Гц, и «бешеные террагерцы» полевых колебаний, убийственные не только для биологических, но и для многих физических систем макро- и даже микромира. Как можно было, вообще, их обнаружить? И не только обнаружить, а практически одновременно ощущать. «Одновременно», правда, при отсутствии времени. Точнее при его локализации. Этого же не объяснишь. А физики и психофизики пытались. Честь им и хвала.

А мы делали свое дело — воссоединяли Человека Смертного с Человеком Вечным. А дальше они уж пусть сами между собой разбираются. Дважды путешественники в мир иной «не вернулись». Это их личный выбор. Перед экспериментом каждый давал подписку об отсутствии претензий, потому их и не возникало, хотя мы все равно ощущали свою вину.

С Президентом мы встречались еженедельно. Было о чем посовещаться. В политику мы не лезли, но философские и социальные аспекты нашего нового бытия и личный опыт жизни в двух мирах каждому из нас был крайне интересен. Им и делились.

А мы вдвоем ждали нашего сына. Как же мы любили друг друга и его!

Там, в духовном мире, это выражалось в том, что мы всё полнее сливались воедино, как две мелодии сливаются в одну фантазию на тему любви. Там мы моментально находили друг друга, если хотели, а хотели всегда, и испытывали при этом неизъяснимое блаженство. Духовный резонанс называется.