Гарм Видар: С искажённым и светлым ликом

- Это колдовство, - пересохшими губами, с тоской прошептал аббат, но тотчас шепот сорвался на визг. - Это колдовство!!! Я знал: ОН - ДИАВОЛ!

- Перестаньте, аббат, - устало усмехнулся тот, кто еще недавно был маркизом Кранцем. - Дьявол Он или бог, это значение не имеет. Главное то, что я теперь точно знаю: я - Человек.

А первый, присвоивший личину барона, скользнул по агрессивно сжавшейся фигуре аббата отсутствующим взглядом колдовских пылающих глаз и спокойно, уверенной поступью пошел прочь из замка.

- Погоди Марк, я с тобой, - твердо сказал оборотень Кранц.

- Вернитесь! Одумайтесь! Покайтесь!!! - истерично завизжал аббат, но обе фигуры уже поглотила тьма.

Аббат, зажав факел в высоко поднятой руке, заглянул в конюшню, но тот час отпрянул.

- Будьте вы прокляты!!! - вопль перешел в злобный клекот. Аббат поспешно запер дверь конюшни. Озираясь, как безумец, загнанный пугающими иллюзиями, аббат поджег крышу со всех четырех сторон.

Пламя - взметнулось горячими кровавыми ладонями к безучастным небесам, привычным и видавшим многое в этом мире.

Поднялся ветер. Язычки встрепенулись и слились в бешеном хороводе, опоясавшем крышу, неотвратимо наползающем на стены, сея разрушение и смерть...

Жалобное лошадиное ржание зазвенело и оборвалось лопнувшей струной.

- Смерть! Смерть! - заревел аббат. - Смерть? Но Он же не горит в огне?! Как саламандра!!!

Аббат заметался вдоль стен, силясь различить в беснующемся пламени то, что происходит в смертоносном огненном кольце.

Ветер!

Особо злобный порыв швырнул аббата наземь и он с ужасом увидел, что над пылающей конюшней в черной безоглядной бездне неба зависло Нечто, и в свете его даже зарево пожара показалось тенью. Словно огромная чаша опрокинулась, расплескав сверхъестественно белый огонь, и языки пламени замерли.

Замерло все!

Жил только этот жуткий свет...

И тут аббат увидел ЕГО...

Утром, когда доблестный рыцарь Шерман рискнул вернуться в замок, чтобы попытаться хоть чуть-чуть прояснить обстановку, его взору предстало достаточно удручающее зрелище.

Вместо роскошной баронской конюшни - жалкое пепелище. Правда замок почти не пострадал, челядь барона оказалась на высоте.

Пугая слуг нечленораздельными воплями, среди пепла и еще тлеющих головешек, деловито сновало грязное жалкое и явно безумное существо.

Шерман не сразу поверил, когда ему сказали, что это аббат.

Барона Марка и маркиза Кранца обнаружить не удалось.

Может правы были те, кто упорно твердил, что и барона, и маркиза забрал сам дьявол...

ЭПИЛОГ

- Вам не кажется, что метод личностного сканирования при помощи интеллектуальных спор излишне жесткий?

- Вы, очевидно, хотели сказать - жестокий? Да, конечно, но за то самый эффективный. Спора прорастая в заданной интеллектуальной среде, вбирает столько информации, причем мгновенно, на сбор которой нам понадобились бы годы...

- Но прорастая спора формируется в личность, которую фактически насильно формируем мы, помещая в выбранную нами среду.

- Считайте, что вы участвуете в воспитании некого своеобразного ребенка.

- Вы считаете эти процессы сходными? То есть, по вашему, выходит, что процесс воспитания это насилие?

- В некотором смысле - да.

- Но процесс воспитания ребенка происходит в соответствующей социальной среде, неограничен во времени и коррелирован с особенностями психики ребенка.

- Спора тоже помещена в некую среду. Что касается времени... Еще не известно, что более целесообразно. А третий пункт при воспитании соблюдается далеко не всегда.

- Но это и есть насилие. К тому же сформированная спора безжалостно изымается из сформировавшей ее среды. Я уже не говорю, что среда может быть чуждой, даже враждебной по отношению к базовой интеллектуальной структуре споры. А среда? Разве внедрение споры всегда проходит безболезненно? В конце-концов, неужели не было случаев, когда спора выходила из-под контроля или среда уничтожала спору?

- Вынужден признать - были. Но пресечь эти инциденты для нас не составляло труда. Лишь однажды, вышедшая из-под контроля спора блуждала длительное время в исследуемой среде. И что из этого получилось? В среде распространилось некое идеалистическое поверье, охватившие, правда, многие слои среды. Сама же спора средой была отторгнута и погибла. Точнее, погибла та отобранная гигантская информация, а базовая структура споры оставаясь неповрежденной инициировала процесс регенерации, и в тот момент, когда мы спору изъяли, она была в идеальном состоянии, а вот информационный банк сканера - был пуст. Среда же со временем гасит возбуждение, вызванное введением споры. Если спора выходит из-под контроля после изъятия - производят повторное сканирование, а исходная спора очищается.