Айзек Азимов: Дуновение смерти [Сборник]

— Уксусная кислота ядовита?

— Не особенно. Она содержится в уксусе. В сущности, она и придает уксусу его запах. Однако Ральф, Должно быть, сразу же взял вместо ацетата натрия цианистый натрий…

— Как же так? Разве они с виду похожи?

— Смотрите сами. — Брейд потянулся к полке, где стояли банки с реактивами цианида и ацетата натрия. Обе из темного стекла, обе около шести дюймов в высоту и с наклейками одного образца; На банке с цианистым натрием было выведено красным: «ЯД». Брейд отвинтил пластиковые крышки банок, и Доэни опасливо заглянул внутрь.

— Выходит, эти штуки так и стоят рядом на полке?

— Сосуды расставлены по алфавиту.

— А вы не запираете цианид?

— Нет. — Брейд уже испытывал напряжение: ему приходилось следить за каждым словом во избежание непоправимой ошибки.

Доэни насупился:

— Ну, проф, вы влипли. Если родственники паренька надумают поднять шум насчет халатности, университетским адвокатам придется попотеть.

Брейд покачал головой:

— Ничего подобного. Половина реактивов, ну, химических препаратов, которые вы здесь видите, — ядовита. Химики это знают и остерегаются. Вам известно, не так ли, что ваш револьвер заряжен? Но ведь вы в себя не стреляете?

— Допустим, все это годится для опытных химиков, но он-то был просто студент?

— Не просто студент. Ральф получил степень бакалавра, то есть окончил колледж четыре года назад. С тех пор он работал над диссертацией. По своей квалификации он мог работать самостоятельно, как и все наши аспиранты. Фактически они сами ведут лабораторные занятия со студентами.

— Он здесь один работал?

— Не всегда. У нас по два аспиранта на каждую лабораторию. Напарником Ральфа был Грегори Симпсон.

— Он сегодня был здесь?

— Нет. Симпсон вообще не приходит по четвергам — в лабораторию, во всяком случае.

— Так что, этот паренек Ральф Нейфилд оставался совсем один?

— Совершенно верно.

— Нейфилд был стоящим студентом? — спросил Доэни.

— Превосходным.

— Тогда как же он мог ошибиться? Я хочу сказать, если он взял цианид, он сразу мог бы разобрать, что уксусом не пахнет, и выскочить отсюда, верно?

Лицо сыщика оставалось все таким же спокойным и безобидным, и смотрел он по-прежнему добродушно, но Брейд нахмурился.

— Именно отсутствие уксусного запаха могло привести к роковым последствиям. Понимаете, при подкислении цианистого натрия образуется цианистый водород. На точке кипения воды он превращается в газ и выходит вместе с парами. Он чрезвычайно ядовит.

— Это то, что применяли в газовых камерах, там, в Европе?

— Правильно. Они подкисляли цианид и получали газ. Ну, а Ральф работал у вытяжного шкафа со встроенным вентилятором, отводящим большую часть паров. И все-таки он безусловно уловил бы присутствие уксусного запаха. На этот раз запаха не было и Ральф мог подумать, что в чем-то ошибся.

— Угу.

— Но он не убежал, а, по-видимому, сразу же нагнулся и для проверки понюхал пар. Если химик не знает состава паров, он никогда не станет вдыхать их, либо постарается вдохнуть как можно меньше. И все же я думаю, что от изумления Ральф забылся.

— Считаете, что он нагнулся, принюхался и набрал полные легкие газа?

— По всей вероятности. Когда я вошел, он сидел, склонив голову внутрь вытяжного шкафа.

— И потух, как свечка.

— Примерно так.

— Угу. Скажите-ка, проф, ничего, если я закурю, или здесь все взлетит как в пороховом погребе?

— В настоящий момент опасности нет.

Доэни закурил сигарету с блаженным видом человека, наконец разрешившего себе долгожданное удовольствие.

— Теперь, проф, давайте по порядку. Вашему пареньку нужен а-це-тат натрия (э, я уже начинаю выражаться как специалист), но что же выходит? Он тянется к полке и достает не ту банку — скажем, вот так.

Доэни с боязливой осторожностью снял с полки банку с цианидом.

— Он ставит ее сюда и отсылает из нее, сколько требуется. Как он это делает?

— Он набирал реактив шпателем — плоской металлической лопаточкой и взвешивал в маленьком сосуде.

— Отлично. Он это сделал — Доэни перенес банку с цианидом на стол возле вытяжного шкафа. Пристально посмотрел на нее, затем взглянул на Брёйда:

— Теперь все?

— Полагаем, что все, — ответил Брейд.

— Значит, все сейчас в точности как было, когда вы вошли в лабораторию. И вы не заметили ничего странного? Совсем ничего?

Казалось, глаза сыщика хитро блеснули. Но Брейд, решив, что от крайнего напряжения становится мнительным, отрицательно покачал головой: