Айзек Азимов - Дуновение смерти [Сборник]

Однако и двух этих областей — детектива реалистического и фантастического — Азимову было мало. Он жаждал развернуться. И потому отдал немалую дань еще одному детективному поджанру, для которого у нас пока нет даже устоявшегося названия хотя есть написанные в нем произведения — например, цикл повестей Сергея Снегова «Прыжок над бездной»), Впрочем, прочно устоявшегося названия для этого направления детектива (или фантастики?) нет и в западной критике; иногда ее называют «science crime», что с изрядной долей условности можно перевести, как «научный детектив». Примером этого направления может послужить включенная в сборник «Ловушка для простаков». Здесь наличествуют все привычные атрибуты детектива: загадочная гибель обитателей колонии, прибывшая на место следственная комиссия, детектив-любитель (или сыщик поневоле — на ваше усмотрение)… Нет лишь самого преступления. Его заменяет несчастный случай. Трагедия порождена не злым человеческим умыслом, а столкновением человека с непознанными еще стихийными силами. Но вспомните: формулируя свои законы фантастического детектива, Азимов ставил в один ряд «несчастный случай и преступление», не делая между ними принципиального различия. Наверное, он прав: в конце концов, в любом детективе нам прежде всего важен процесс расследования загадки.

И еще — герой.

Собственно, многие черты типического героя детективного произведения мы с вами уже помянули по ходу разговора. О других рассуждать нет нужды — они достаточно общеизвестны. Так что напоследок мне хотелось бы остановиться — да и то ненадолго — лишь на одной.

Дело в том, что всякий детектив, единственное назначение которого заключается в раскрытии загадки, установлении истины, — герой по самой сути своей идеальный. Это не значит, разумеется, что во всех своих проявлениях он должен быть идеальным человеком — такого не скажешь ни об эксцентричном джентльмене Шерлоке Холмсе, ни о тщеславном и фатоватом бельгийце Эркюле Пуаро, ни даже о положительном комиссаре Мегрэ — разве что майор Пронин… Герой-детектив идеален в том же смысле, что и фольклорный. Он — восстанавливающий справедливость Робин Гуд. Отсюда, кстати, и пристрастие писателей и читателей именно к частному сыщику или сыщику-непрофессионалу, сыщику поневоле, вроде профессора Брейда. Впрочем, даже карикатурная в своей типичности фигура инспектора Доэни тоже несет на себе некий отблеск робин-гудства. Ибо это и есть исконное назначение фольклорного героя — восстанавливать справедливость, защищать слабых и сирых, оправдывать облыжно обвиненных и карать виноватых.

И с этой точки зрения всякий детектив — чуть-чуть сказка. Сам Азимов не мог не чувствовать этого. Не случайно — помните? — назвал он один из сборников своей детективной новеллистики «Сказками «Черных вдовцов». А потому, мне кажется, мы вправе наречь и все его многоликое детективное творчество Сказками Доброго Доктора.

И как ко всем любимым сказкам, мы будем возвращаться к ним вновь и вновь. Ведь если сказку не передают из уст в уста, не издают и переиздают, не читают и перечитывают — какая же она сказка?

At hoc — специально для этой цели; приспособлено для оправдания (лат.).

Традиционная, известная с давних времен форма английской поэзии — пятистишие с определенным ритмом и чередованием рифмующихся строк, как правило, юмористического содержания. (Примеч. перев.)

«Что значит имя?» — слова Джульетты из трагедии «Ромео и Джульетта» У. Шекспира (акт 2, сц. 2).