Сергей Калашников: Последние каникулы

Перешёл к Гауе. Экраны запестрели отметками - выполнилось опознание свой-чужой. На низкой орбите отстреливалась многосекционная конструкция незнакомых очертаний, на которую с верхней полусферы нападали знакомые вытянутые треугольники москитных сил гвархов. Квадратного сечения "огурец" носителя плевал туда же чем-то серьёзным практически из зенита, а со стороны светила наползал строй "крупняка", среди которого угадывались десантные транспорты.

Костя, действуя инстинктивно, подскочил к "огурцу" и всадил в него оба заряда из безоткаток. Но не в одну точку, а со смещением - места, где расположены центры энергообеспечения, он уже выучил, а тупые прерианские взрыватели срабатывают именно там, где взрыв переносится особенно болезненно - в центре массы поражаемого объекта. То есть тупизна у этих устройств относительная.

А потом началась сущая чехарда - москиты гвархов разом повернувшись в его сторону, открыли огонь, опасный просто в силу своей высокой плотности - пришлось телепортироваться в сторону и втолковывать дежурному, что нуждается в снарядах главного калибра, которых, как выяснилось, здесь просто нет - пушки-то у него прерианского производства.

Высадил боезапас носовых автоматических пушек куда-то в сторону стаи налетающей мелочи, разглядел несколько дерущихся маломерок идалту - истребители прошлого поколения, на которых летал во время предыдущей стычки - и нырнул в атмосферу - Дык доложил, что полностью разрядился из задней турели.

На планетной базе его не поняли - по-русски здешние мохнатики не разговаривали. По-английски - тоже. И снарядов нужного калибра тут не было. Зато имелись готовые к вылету истребители, в которые его с Дыком не пустили. Их вообще опознали только по сигналам аппаратуры, а русским владел один дежурный, которому до Костиных трудностей в этот момент не было никакого дела - он работал в области орбит планеты и не мог отвлекаться.

Пришлось перебрасываться на Ново-Плесецкую площадку, где всё нужное мигом нашлось - через считанные минуты Костя вернулся к Гауе с полным боезапасом.

Видимо, этого времени хватило для того, чтобы разобраться с тем, кто он такой, и на что способен - целеуказание на один из "огурцов" поступило мгновенно. Телепортация и дуплет в упор. Ещё успел выпустить туда же боезапас из носовых пушек. Слышал, как с хвоста работает кормовая турель, но на подзарядку ушёл, не дожидаясь, когда она полностью разрядится.

Началась привычная боевая работа, основное время которой проводил в ангаре, дожидаясь пока оружейники завершат свой труд и дадут "добро" на вылет. Опять не видел ничего, кроме назначенных ему целей и показаний приборов, контролирующих состояние оружия. Поэтому не засёк и момента, когда фермики открыли портал с Прерии на Гаую, откуда, как из мешка, повалили штурмовые модули вперемешку с артиллерийскими кораблями идалту - Костю посылали "откусывать" с краешку. То есть - обстреливать держащийся позади флагман.

Этот корабль оказался очень крепким - не ломался, долго и упорно оборонялся. После четвёртого наскока Костя телепортировался с Дыком в обнимку уже без побитого истребителя - слишком высокая плотность огня сделала своё дело. Перенёсся он прямиком в приёмный покой Ново-Плесецкой больницы и сразу угодил на операционный стол - спас его только "Дипломат". Дыка тоже зацепило серьёзно - снесло половину головы, к счастью, не повредив надглоточный ганглий.

Аквариум, в котором стрелок, погруженный в какой-то хитрый раствор, занимался регенерацией, стоял в той же палате, где лежал его командир.

- Мешок, волчина позорный, пропал куда-то, - причитала Даша, сидя рядом с койкой.- Представляешь, какая подстава! Ни у меня, ни у Матвеевых телепорты не сработали - мы прошли к Гауе только в общей куче. Ты там полчаса один местных ребят поддерживал - самый горячий период сражения. А когда мы фермиковским порталом проникли в систему - порты опять заработали, как ни в чём ни бывало. Выходит, предтечи посчитали нас слишком ценными, чтобы бросать в самое пекло.

- А я всегда считала, что эти блохастые - себе на уме, - вторила из распахнутого окна Терм. В палату вошла только голова Матери и её длинные усы, лежащие сейчас на головах "царевны" и её "трутня". Костю буквально плющило от бурлящих в Даше сильных чувств - чудовищная смесь нешуточного гнева и острого сочувствия всё внутри взболтала, заставив отступить боль.

- Расскажи мне про Гаую. Интересно же, за что воевал, - захотелось сменить тему.