Дуглас Брайан - Золото гномов

- Может быть, ты объяснишь, наконец, что все это значит? - налетел на него Алвари. - Ты заключил союз с нечистой силой?

- Что-о? Вот еще глупости! - Конан даже поперхнулся. - Разве ты не понял, что говорил ифрит?

- Конечно, нет! Откуда мне знать его варвар... кх-х! я хотел сказать, его дьявольское наречие! Меня удивляет только, что ты его понимал и даже вступал с ним в какие-то переговоры!

- Погоди... А ты разве не пил воду с заклинанием, которую налил нам старик?

- Я? Что я, с ума сошел хлебать всякое ядовитое пойло, какое мне суют разные сумасшедшие старики!

- Ясно, - сказал Конан. - В напитке действительно были чары. И ифрит признал во мне своего хозяина. Так что если в следующий раз он тебя слопает, не спросивши меня, винить можешь в этом только свою глупость. Надо было тоже пить, а не думать, что ты умнее всех.

- Доверчивость до добра не доводит, - наставительно сказал гном.

- А излишняя предусмотрительность может обернуться прямой глупостью, отрезал варвар. - Когда предлагают помощь, нужно брать.

- Восточные ворота, - перебила спорщиков Сфандра. - Вот казацкие лошади. У той коновязи, что с резной головой Сэта. Но я не совсем понимаю, как ты хочешь выбраться из города. Ворота будут закрыты до утра.

- Наш скалолаз собирался покорять штурмом эти гладкие стены, - ядовитым голосом пояснил Алвари. - Он, помнится, говорил, что перетащить на себе через них одну девушку и одного мужчину из племени гномов для такой груды мышц, как он, не составит ни малейшего труда. Я думаю, что и три лошади не слишком обременят нашего богатыря.

Конан не отреагировал на эти слова, но мысленно поклялся отомстить злобному существу, как только подвернется возможность.

- Переночуем здесь, - сказал он. - Если ифрит и вправду сожрал всех казаков, как он уверяет, то опасаться нам нечего. Во всяком случае, до рассвета.

- А жрецы Алат?

- У них будет достаточно забот с уборкой трупов. Да и кроме тоге, в храме произошло маленькое чудо-Богиня... A!

Он махнул рукой, повалился на солому возле лошадиной морды и мгновенно уснул.

10. СИНИЙ КАМЕНЬ ОЖИВАЕТ

К северу от Хорбула начинаются бескрайние гирканские степи. Они простираются почти до самих гор. Одни называют этот хребет, синеющий вдали неясной громадой, Горами Серых Обезьян; те же, кто выстроил жилище у горных отрогов, - просто Горами, ибо этим простым людям, которые не бывали дальше соседнего поселка, во все времена казалось, будто этот хребет - единственные горы на свете и других нет. Немногие из местных жителей отваживались на вылазку в степи; что же касается Гор, то там не бывал никто. Всякое болтают про Горы, может, кое-что из слухов да сплетен - правда. Кто меньше нос везде сует, тот два века проживет - таково было всеобщее мнение.

Об этом-то и толковал со своей женой старый Ондро, содержатель убогой харчевни - последней перед Горами. Окна комнаты, где ужинали старики-хозяева (это была крошечная каморка, расположенная между помещением для гостей и кухней с большим очагом и почерневшей медной посудой на крюках), выходили на степь, и, медленно пережевывая кусок хлеба, Ондро то и дело поглядывал в окно - не принесет ли нелегкая, часом, в эти края чужого, которому понадобятся ужин и ночлег?

- Плохие времена настали, - сказал он, наконец, со вздохом, откинулся к стене и поковырял в зубах ножом. - Караваны все чаще проходят стороной, а странников, что бродят по свету за удачей, и вовсе как не бывало. И куда только они подевались?

- Смотри, - перебила его жена, вдруг прильнув к окну. - Трое. И, похоже: к нам едут.

- Где? - Забыв о своей меланхолии, Ондро отпихнул жену в сторону и сам уставился в окно. Он увидел, что по степи и впрямь едут трое, явно направляясь в сторону харчевни. Прищурившись, трактирщик принялся разглядывать путников.

- Что ты уставился на них, как девка на суженого? - недовольным тоном произнесла жена и поднялась, охая и держась за поясницу. - Я и не глядя скажу: голодранцы они. Толку с них все равно не будет. Еще и за постой не заплатят, а то напьются и посуду перебьют. А там и до пожара недалеко, храни нас Митра! Лучше их вообще на порог не пускать...

- Таких, пожалуй, не пустишь, - пробормотал Ондро, разглядывая широкоплечего верзилу с огромным мечом за спиной, светловолосого лучника, гибкого и стройного, в колчане которого, несомненно, было полно стрел, и третьего... кто же третий? Вроде ребенок...

- А ты не пускай их и все, - уперлась жена. - Для голодранцев ковылек постелить под бок, ночной туман - укрыться, утренняя роса - напиться. Так у нас в деревне говорили.