Игорь Росохватский - Ураган

«Не знаю, как ответить на твой вопрос. Никто не спрашивал меня об этом. Можно ли черным и белым выразить разноцветное?»

«Еще бы! — ответил Петр. — Не тяни!»

«Если все упростить, то можно сказать, что я состою из миллионов живых существ, подобно тебе, состоящему из клеток. Они нуждаются в дополнении друг другом, в коллективной защите. Достаточно ли тебе того, что ты узнал? А теперь вспоминай… Ну, вспоминай же!»

Петру почудилось какое-то движение в темноте, показалось, что он здесь не один. Но это ощущение не испугало, а почему-то даже успокоило его.

Он вспомнил дом, который оставил на Земле. Уютный дом на колесах с мощным двигателем, способным за короткое время доставить его из леса на побережье моря, где с шумом катились зеленые валы и каменными волнами застыли горы. Жаль, что сюда нельзя было взять Дом, который как бы сросся с хозяином, стал его панцирем. В трудную минуту Петр всегда мог укрыться в нем.

Собственное воображение построило этот Дом. Оно спасало тебя прежде всего от самого горького, что подстерегает человека, — от одиночества. Оно было твоим закадычным другом и заклятым врагом. Ты должен был приобрести самое редкое и самое трудное умение — вовремя звать его и вовремя отстранять. Если бы ты научился этому, твой Дом остался бы твоим Домом…»

«Помнишь его?»

Петру показалось, что голос прозвучал на самом деле. Почудилось? Но почему кому-то так необходимо, чтобы он вспоминал Дом? Что здесь может быть связано с Домом? И что именно надо вспоминать, ведь Дом — это не просто комнаты, письменный стол, стереокартина с кусочком моря, раструбы кондиционеров в нишах…

Петр протянул руку. Ему вдруг показалось, что он находится у тебя дома и может прикоснуться к стене, на которой висит картина. Он действительно коснулся стены — гладкой, теплой, упругой, неотличимой от стены Дома… Петр почувствовал себя уверенно, уютно, вытянулся на своем ложе и продолжал дремать.

Он вспомнил худого злющего человека в серой форме космических метеослужб. Это был заместитель начальника управления. Петр еще до того, как перешагнул порог его кабинета, постарался собрать побольше информации об этом человеке. Так, например, он узнал, что зам не очень умен, очень упрям и чрезвычайно не любит хвастунов. Поэтому Петр начал свою просьбу с хвастовства. Он подробно перечислил свои заслуги и не преминул подчеркнуть, что абсолютно не уважает всяких там чиновников из управлений. Видя, как багровеет лицо зама, он с удовлетворением думал, что информация оказалась верной.

Петр задумал этот «ход конем» в кабинете Рона, когда пришел просить о назначении на корабль, стартующий на Арс. Рон сразу почувствовал себя неловко, стал говорить о перегрузках при посадке на планету, о магнитных бурях. Он говорил очень быстро, «частил», не давая собеседнику вставить и слова. Тогда Петр смахнул с его стола несколько карт и, пока Рон поднимал их, сказал:

— Не крути, Рон. Режь напрямик: стар я, гожусь на свалку.

— Ну, ну, не прибедняйся, ишь ты, цену себе набивает, на комплименты напрашивается, — продолжал врать Рон.

Он долго юлил и увертывался от прямого ответа, пока Петр не упомянул, что ему грозит назначение в «тихую глухую заводь» — на метеоспутник. Рон сразу же ухватился за это: «Поздравляю, старина, ответственное место. Кого же, как не тебя, с таким опытом…» И потом на все доводы Петра отвечал: «Принеси мне бумагу, что тебе отказывают в назначении на метеоспутник. Иначе не имею права». Он-то хорошо знал, что Петру не откажут.

Тогда Петр придумал «ход конем». Он пришел к заму и сказал: «Я — заслуженный командир корабля, ветеран — не то, что какой-нибудь «чайник» из управления. Я принимал участие в опаснейших экспедициях, я, я, я… Мне никто никогда ни в чем не отказывал…» Он зорко следил за багровеющим лицом зама, ожидая, когда тот дойдет «до кондиции». А затем произнес: «Теперь мне надоели полеты. Я узнал, что есть место на метеоспутнике. Вы же не посмеете мне отказать?»

Петр не может без смеха вспоминать, как зам произнес долгожданное «место занято!». «Вы не смеете, я буду жаловаться!» — вскричал Петр фразами, вычитанными в старой книге. «Жалуйся!» — бросил в ответ зам и Петр определил: готов. «В таком случае напишите отказ на моем заявлении», — угрожающе произнес он, протягивая заранее приготовленную бумагу.

Петр смеется, и у него возникает ощущение, что кто-то вторит ему или наоборот — смеется над ним и над его смехом.

Он вглядывается в полумглу пещеры — и видит там нечто, похожее на письменный стол — точно такой, какой оставил в Доме, Петр медленно встает и направляется к этому предмету. Но еще раньше, чем успевает рассмотреть его, он уже знает: предмет ничем не угрожает ему, это выступ, образовавшийся здесь, чтобы стать его столом.