Борис Воробьев - Шествие динозавров

Вскоре юруйаги настигли ложный караван и повелели ему остановиться. Пока жрецы беседовали с Рзуйюбом Сыном Смерти, ею спутники копьями пронзали повозки и мечами вспарывали мешки с поклажей. И Дзеолл-Гзонр предупредил Сына Смерти, что он творит бесчинство и будет наказан богами. Но Гзуйюб только рассмеялся в ответ. Ведь с детства он посвятил себя престолу Эрруйема и полагал, что ему некого опасаться на Теле Мбиргга, пока молот Эрруйема скрыт в Земле Теней. Между тем, один за другим к нему подходили юруйаги и говорили, что ребенок не найден. И злоба Сына Смерти возрастала, пока не превзошла все пределы благоразумия.

И тогда он изрыгнул своими устами богохульство, призвав гнев Эрруйема на головы жрецов. Но от начала времен ведомо, что кара богов не рушится на тех, кто им посвящен, а падает на самого святотатца. И хотя Сын Смерти был посвящен Эрруйему, жрецом он не был и проводил свою жизнь в скверне. Он даже замахнулся медношипой дубиной на Дзеолл-Гзонра, но не отважился нанести удар. И разгневанные юруйаги пустились в обратный путь.

Жрецы же спросили Дзеолл-Гзонра, что им теперь делать. И тот приказал им продолжать путешествие на север, и сам был с ними весь день.

А затем наступила ночь, и юруйаги стали лагерем на обочине дороги, где пировали и предавались иным отвратительным занятиям. При этом они хулили богов, императора и его отпрыска. И всякий говорил, что Гзуйюб Сын Смерти годится на престол не хуже Громорукого.

Едва лишь они уснули, как с вершины горы, что поросла густым лесом, спустился страшный демон Ргвамм. Лицом он походил на вауу, телом на человека, а росту в нем было тридцать локтей. Он был сыном одного из Вауу-Гнриг и женщины, но из-за безобразного облика не нашел пристанища ни среди зверей, ни среди людей и был отвержен всеми. Оттого вечно мучился он злобой и нападал на всякого, кто становился на ночлег в окрестностях той горы. И демон Ргвамм схватил спящего Сына Смерти, оторвал ему голову, а тело сунул в костер, чтобы зажарить. От шума проснулись остальные юруйаги и увидели, каков был конец их предводителя.

Насытившись, демон никого больше не тронул и вернулся в свой лес. Рассказывают, что там он вскорости нашел свой конец и избавление от мук вечной злобы и одиночества. Эрруйем, которому посвятил себя Сын Смерти, нашел время, чтобы призвать Ргвамма в свои чертоги на суд. И там он поразил демона своим молотом, после чего снял с него шкуру и бросил к своим ногам.

Потрясенные же юруйаги не могли сомкнуть глаз до утра. С первым же лучом солнца они поспешили в столицу, чтобы не покидать ее пределов десять лет. Там они поведали императору о случившемся, и тот назначил новым предводителем над ними своего брата Агэмболлама.

Вскоре вернулся и Дзеолл-Гзонр. И никто не знал о судьбе Светоносного все годы, пока тот не вступил в возраст власти. Только сам Громорукий получал вести о нем от верховного жреца Дзеолл-Дзоамма, а тот в свою очередь — от своего сына. Поэтому юные годы Бгонгуадзора скрыты от смертных пеленой тайны. Известно только, что когда Светоносный перестал нуждаться в материнском молоке, женщина Аудэ была умерщвлена жрецами из монастыря Онганаам, а тело ее сброшено в пропасть, населенную хищными вауу. Это было проделано на глазах наследника с тем, чтобы внушить ему сознание власти над людьми и пренебрежение к женщинам. Ведь удел женщин — во всем служить прихотям мужчины и не уподобляться людям, а быть там же, где и домашняя скотина. Рассказывают, что Светоносный хлопал в ладоши, когда происходила казнь. Но этому можно и не верить, поскольку такие рассказы исходят отнюдь не из уст очевидцев.

И был год Белого Зверя. Потому что боевые носороги в загонах северной провинции Аэйнюймб породили сразу троих белых детенышей. И в месяц Пыльных Столбов эти детеныши были доставлены в Эйолияме и там принесены в жертву Эрруйему.

И был год Голода. Потому что злаки не уродили зерна в достатке, и люди остались без лепешек. Они ели падаль и охотились на такую добычу, которая прежде считалась нечистой и негодной в пищу. Некоторые приучились есть даже мерзких вауу. И земля дрожала от гнева Древних Пауков. Другие же люди охотились на себе подобных и навсегда отвратили от себя милость императора и богов. И они не могли вернуться в стены городов, оставаясь скитаться в бесплодных степях Опайлзигг либо приумножая собой полчища людоедов буммзигган.

И был год Великого Отдыха. Потому что богам наскучило испытывать своих рабов голодом и бедствиями. Либо же они чересчур были увлечены своими делами и не вспоминали о тех, кто населяет Тело Мбиргга. И люди вздохнули с облегчением. Это было время, когда никто не умирал от недоедания, никто не шел войной на соседа, никто не говорил злобно. Жрецы, бродившие в потемках лабиринта Эйолудзугг, натыкались на полусонных вауу, которые не бросались на них, а с миром уступали им путь. В столице появился один только вургр, да и тот злодействовал не более десяти ночей и вскоре умер, угодив в ловушку с отравленным копьем.