Джон Бойд - Опылители Эдема

С замиранием сердца Фреда вспомнила свой двойной триумф, когда через ящик предложений подала записку о ротации студентов и установке шумопоглотителей. Она подошла к дверному проему. Далеко внизу по склону холма раздался грохот, который свидетельствовал о взрыве в оранжерее десять. Правда, она не могла сказать наверное, была это десятая или одиннадцатая оранжерея. Место взрыва было трудно установить точно. Через несколько минут это уже не имело значения Раскаты заградительного огня слышались сверху и снизу по всей линии оранжерей, по мере того как кондиционеры выбрасывали через крыши свои шумопоглотители. Она воочию видела взрыв оранжереи шесть. Тяжелый, обшитый асбестом ящик взмыл над крышей, пролетел над зданием десяток метров и упал обратно через другую часть крыши.

Фреда отвернулась и медленно вошла внутрь помещения. Считая по 228 долларов 00 центов в среднем на оранжерею за разбитое остекление и умножая на полтора, чтобы учесть разрушения от падения шумопоглотителей обратно на крыши, она получила сумму 5010 долларов, не считая работы. Два ее предложения стоили Бюро 5010 долларов убытка и одного многообещающего студента-аспиранта. Возможно, доктор Гейнор не ошибался, полагая, что как администратор она неопытна. Будущее Фреды не выглядело слишком многообещающим.

Она мрачно улыбнулась. Юмор — удивительная защита от превратностей судьбы, но давиться от смеха, будучи одетой для похорон, неприлично и чертовски утомительно.

При такой жаре оранжерея оказалась непригодной для творческой работы, хотя ни одному растению жара не угрожала, и Фреда вернулась в свою квартиру поработать над монографией. Если не считать дополнений, которые должен прислать Хенли, в этот вечер она закончила подготовку рукописи «Исследования коммуникации растений», заключив ее словами: «К величайшему сожалению, соавтор этой работы, Харольд Микельанджело Полино, студент-аспирант, занимавшийся зооботаникой, ушел от нас навсегда накануне ее публикации».

Она никак не могла отделаться от мысли добавить «убитый на передовом посту». Ей так хотелось бы видеть папу Полино удалившимся от дел и живущим в комфорте, но не ценой гибели Карон-тюльпанов.

Человеческие нужды мимолетны. Красота вечна.

В понедельник, впервые за последние две недели, во время завтрака доктор Гейнор остановился возле ее столика и пожелал доброго утра:

— Ну, доктор Карон, похоже, наши шумопоглотители сработали не так, как мы ожидали. Один только бой стекла унес к концу прошлой недели более десяти тысяч долларов и это в разгар моей борьбы за экономию… Что ж, доктор, век живи — век учись.

Посмеиваясь, он пошел прочь, а она отметила про себя, что он впервые позволил себе одно из своих избитых выражений адресовать непосредственно ей, причем пробормотал его с таким вопиюще открытым удовольствием и огромным наслаждением, на этот раз нимало не заботясь о соблюдении административной вежливости. Одним своим посмеиванием ему как-то удалось подчеркнуть злонамеренность высшего свойства.

В понедельник Фреда пришла в оранжерею поздно. Она задержалась в бюро секретарского резерва, чтобы подобрать себе временную помощницу для ведения канцелярских дел, до тех пор пока ей не назначат нового студента-ассистента. Из четверых, с кем она поговорила, она выбрала темноволосую девушку по имени Жаклин Манетти, карие глаза которой напомнили ей глаза Хала и которая могла, по словам управляющего бюро, печатать под диктовку с «фантастической» скоростью.

Она сделала еще одну остановку — в дамском туалете, куда ее влекла необходимость разгадать непостижимо зловещую ухмылку на лице доктора Гейнора. Сивилла опять ее не обманула. Через весь верх приклеенного к стене листа паучьим неразборчивым почерком было широко написано: «Фреда, за этой тайной, страхами и гневом нет ничего, лишь Ужас X большого… Друг».

Большим X называли город Хьюстон в штате Техас, а Ужас — это нейропсихиатрический институт для душевнобольных. Хотя номинально этот институт существовал для лечения умопомешательств космического происхождения, НАСА любезно распространило его опеку и на работников, привлекаемых к участию в побочных внеземных программах Космического Агентства.

Итак, Гейнор задумал устроить слушание на предмет оценки душевного здоровья Фреды Карон; какой ловкий трюк. Если он вышвырнет ее открыто, ему придется признать, что он ошибался в оценке способностей Фреды, когда назначал на должность руководителя. А первое правило администратора гласит — перекладывай ответственность за ошибку. И Гейнор пытается переложить эту ответственность на расстройство психики доктора Карон.