Максим Шапиро: Гуманитарная помощь

Перуччи вышел из дома одной из своих многочисленных любовниц и направился к автомобилю. Спустя мгновенье, потребовавшееся самонаводящейся пуле, чтобы преодолеть расстояние в два километра от окна колокольни до черепа цели, Ян увидел, как голова адвоката фактически перестала существовать, разлетевшись кровавыми брызгами и ошметками кости. Обезглавленное тело отбросило назад. Повинуясь мысленной команде Яна, его искин через галактический глобалнет отправил в офис одного ничем не примечательного агентства по перевозкам сообщение «Груз #4312-76 доставлен» . В тот же момент дверь гостиничного номера вынесло направленным взрывом. Последнее что увидел Ян – люди в боевых комби миррского спецназа с плазменными винтовками наперевес. Сгусток плазмы разворотил ему грудь, оставив за собой дымящие края вокруг дыры размером с мяч для гольфа и тошнотворный запах паленого мяса.

Затем Ян умер. Последней его мыслью было - «Я успел!».

- Может стоило его живым взять, чтоб допросить? – после того, как они быстро и профессионально обыскали гостиничный номер, спросил один из солдат, носком армейского ботинка потыкав труп.

- Да он не знал ни черта, - отмахнулся старший, - Структура замкнутых террористических ячеек. Никаких горизонтальных связей. Да и приказа не было живым брать. Ладно. Пошли. Теперь дело за труповозами.

Солдаты один за другим вышли из гостиничного номера. Последний, проходя мимо стоящей на столе вазы с солеными крендельками, походя зачерпнул их ладонью и, не замедляя шага, аппетитно захрустел, усиленно работая челюстями.

…

Перуччи покинул Марию в самом благостном состоянии духа. Обернувшись он увидел сквозь матовое стекло двери ее заманчивый силуэт. Адвокат улыбнулся, вдохнул полной грудью весенний воздух и, не спеша, направился к своему автомобилю. В этот момент зависший над домом миниатюрный квадрокоптер, очень похожий на обычную детскую игрушку, но на самом деле входящий в состав системы активной противоракетной и противопулевой защиты «Шербург», установил, что к голове его подопечного несется самонаводящаяся пуля. Рассчитав траекторию, вертолетик просто чуть отклонил ее на подлете выстрелом лазера, который заодно выжег всю пулевую электронику. Пролетев в паре метров от головы Перуччи, пуля разнесла в клочья фарфоровую статуэтку ни в чем не повинного садового гнома и впилась в землю. Из багажного люка принадлежащего адвокату автомобиля с тихим тревожным жужжанием, вспорхнули в небо еще несколько квадрокоптеров и, словно вспугнутая стайка птичек, заметались над головой хозяина, сканируя пространство на наличие дополнительных угроз. Вслед за ними из багажника взмыла миниатюрная ракета и, ведомая радарами квадрокоптеров, стремительно понеслась к колокольне. Выйдя на предельно допустимое расстояние, она взорвалась, распылив хранящийся под давлением в баллоне аэрозоль, а затем детонатор подорвал гремучее облако, осуществив объемный термобарический взрыв и превратив элитную снайперскую винтовку «Барон 14М», в покореженную груду оплавленного металла.

Обошедшаяся адвокату в несколько миллионов защита, окупила все потраченные на нее деньги за несколько секунд. В ухе у Перуччи истошно заверещал зуммер, извещая о неудавшемся покушении, а в е-линзах забегали багровые, недобро светящиеся, указатели, пунктиром прочерчивая траекторию пули и указывая, откуда именно она была выпущена. Перуччи мрачно посмотрел в сторону колокольни, выругался вполголоса и, погрузившись в свой бронированный автомобиль, быстро уехал. Дроны, настороженно зыркая по сторонам камерами и радарами, умчались вслед за ним.

…

Граф поставил допитую чашку с эспрессо на журнальный столик и огляделся. Приемная офиса Перуччи была создана, чтобы производить впечатление. И это получалось. Получалось, несмотря на то, что чрезмерная пышность (арнейское мраморное дерево паркета, позолоченные дверные ручки и сами двери из ларнианского дуба, люстра из венцийского стекла и прочее, и прочее, и прочее…) намекала - хозяин предпочитает дороговизну эстетике, поскольку пробился к вершинам богатства и преуспеяния из самых низов общества. Пробился, безжалостно выгрызая себе путь наверх. Не зря ведь к Перуччи в среде адвокатов намертво прилипло прозвище «Акула». О, он был зубаст! И он умел работать этими зубами.