Максим Шапиро: Школа

Сирена грубо вырвала Лизу из сна. И она, вздрогнув, открыла глаза и прислушалась. Не может быть! Боевая! Лиза выскочила из стазисной люльки и понеслась к креслу пилота. Впрыгнув в него, она тут же взяла управление на себя. В голове было пусто и ее не оставляло ощущение какой-то нереальности происходящего.

— Нет! — категорически заявил тридцатидвухлетний учитель Алан Дюпре.

— Это очень важно, — мягко, но твердо возразил Граф.

— А я говорю — нет! — повторил Дюпре, — Я не буду нянчиться с этой избалованной куклой из Содружества, у которой в голове вместо мозгов опилки.

— А разве не это входит в ваши профессиональные обязанности? — улыбнулся советник, — Нянчится с детьми, у которых в голове опилки? Вы ведь, в конце концов, учитель.

— Да, — флегматично согласился Дюпре, — Я прежде всего учитель. И я не считаю целесообразным тратить львиную долю своего рабочего времени на одну ученицу в ущерб другим ученикам. По итогам равного для всех обучения она пройдет тест и получит строго тот уровень гражданского доступа, который заслуживает. Вам вообще не ко мне. Экзамены принимает экспертная система "Аристотель". Вот с ее операторами и договаривайтесь. Я всего лишь преподаю "Основы социальной этики и рационального мышления".

— Всего лишь! — всплеснул руками Граф, — С каких это пор преподаватели обязательной государственной школьной дисциплины стали склонны к самоуничижению?!

— С тех пор как к ним зачастили назойливые дипломаты? — ехидно предположил Дюпре.

— Так ведь не от хорошей жизни, — вздохнул советник, — Вы ведь сами знаете, вмешиваться в процесс сдачи экзаменов на уровень гражданского доступа это уголовное преступление. А вот если бы какой-нибудь учитель решил уделить одной заблудшей девушке немного больше внимания… — Граф выдержал паузу.

— И с чего бы мне это делать?

— Ради своей страны?

Алан Дюпре фыркнул.

— Не знал, что мою страну зовут Александр Граф, и она является старшим дипломатическим советником.

— Ну, можно сказать, что на данном этапе интересы Графа и Мирры совпадают, — безмятежно улыбаясь, ответил советник.

— Да неужели?! А вот в конституции Мирры сказано, что преподаватели обязательной школьной программы являются одной из ветвей государственной власти и блюдут стратегические интересы государства. Вы же мне тут пытаетесь доказать, что некая мелкая тактическая выгода для Мирры важнее, чем один из столпов ее государственного устройства. Как непатриотично.

— Да я же не прошу вас присягу учителя нарушать! Но ситуация такова, что…

— Вот и славно, что не просите, — прервал Дюпре советника, — А что до остального — получайте официальную санкцию комитета национальной безопасности. Договаривайтесь с конституционным советом. И я с исполненным радости сердцем помогу нашему любимому государству в вашем лице.

— Вы же понимаете, что это абсолютно нереально. Даже если чудом удастся подобную санкцию получить. На следующий же день об этом будет трубить вся пресса Мирры. Это юрисдикция департамента образования. А у них паранойя на счет независимости от других госструктур. Ваш министр протокол о секретности не подпишет никогда. С таким же успехом можно просто по всем центральным новостным каналам объявить, что мы считаем Лизу Сивот полной дурой. И что в результате? Девчонку просто заклюют насмешками сверстники. А ее родители, схватив обожаемую дочурку в охапку, тут же покинут Мирру.

— Конечно, понимаю, — легко согласился Дюпре, — Я не понимаю лишь, почему это должно быть моей проблемой.

— Но у вас как у преподавателя обязательной школьной госпрограммы огромные полномочия. Вы сами можете принимать решение о том, кому из учеников вашего класса требуется повышенное внимание, и всем остальным придется с этим смириться.

— Я и руку себе отрезать могу. Теоретически. Но то, что я что-то могу, абсолютно не означает, что я буду это делать.

— Вот взгляните, — Граф включил голопроектор своего найзера, положил на стол и над его поверхностью заплясали различные графики и диаграммы, — Это прогноз наших пси-аналитиков. Если Лиза Сивот не получит хотя бы начальный гражданский доступ, она устроит своим родителям грандиозную истерику и заявит, что не может жить в таком гадком-прегадком государстве, которое не признает за ней даже элементарных гражданских прав. И, конечно же, души не чающие в дочурке родители тут же начнут паковать чемоданы. Вы знаете, чем занимается ее отец? Когерентные волновые удары через микроизмерения пространства. Один из ведущих специалистов галактики. Он нужен Мирре. Очень нужен.