Сергей Лукьяненко - Ночь накануне

Аркадий ущипнул себя за руку, почувствовал боль. Значит, не всё потеряно. Взглянул на текст. Буковки, конечно, слегка прыгали, но реплику героя он прочитал и смысл уловил. Если бы он находился в горячке, вряд ли бы понял.

Спокойно! Надо позвать кого-нибудь и спросить, видит ли он дверь? Вместе с ума не сходят!

Кого? Соседей!

Он быстро сменил треники на джинсы, натянул поверх майки футболку. Через минуту позвонил в квартиру напротив, но, увы, никто не открыл. Скорее всего сосед умотал на дачу. На всё лето.

Спустился на второй этаж, повторил попытку. Но хозяйка, старушенция, держащая семь вонючих кошек, категорически заявила, что двери ночью не откроет. Опасается, мол, вооруженного разбоя.

– Да даже если и сосед?! Иные соседи хуже фашистов! Утром открою! Не мешайте спать!

В следующей квартире долго узнавали, что хочет Аркадий:

– Какая еще дверь? Выпили, так сидите дома и не морочьте людям голову.

Он вернулся ни с чем. Дверь не исчезла. А может, это парейдолический эффект? Когда на стенах, например, вырастают цветы или появляются картины. Или зимой видишь лето. Случается от переутомления…

Нужен свидетель! Если скажет, что никакой двери нет, значит, можно смело и уверенно вызывать психиатрическую бригаду. Укол галоперидола, и всё пройдет.

Аркадий вернулся в комнату, еще раз выглянул в окно. Никого… Да если б кто и шел, как его заманить в квартиру? «Не хотите ли приятно провести время? Не бойтесь, я не маньяк, просто херня всякая мерещится».

Клуб! «Убежище»! Можно познакомиться с кем-нибудь и пригласить! Да! Это выход!

Он вытащил из шкафа черный вельветовый пиджак с потертыми локтями, надел ботинки. Захлопнул дверь и слетел вниз.

На рамке его обыскали, ничего запрещенного не нашли, но пропускать не хотели, дескать, дресс-код не подходит. Аркадий показал наличность, после чего охрана посторонилась. Коньяк на ночном прохладном воздухе частично выветрился, реальность он воспринимал более-менее адекватно.

В дальнем углу он обнаружил свободный столик-грибок и сразу плюхнулся на стул. Наверное, он выглядел не очень современно, хотя, говорят, вельвет снова вошел в моду.

«Надо же, из бомбоубежища клуб сделали… Или это тоже парейдолический эффект? Блин, а музыку нельзя потише сделать? Хоть на пару минут! Мне ж познакомиться надо».

– Здравствуй!!! Скучаешь?!!

Он повернулся на голос. Рядом пристроилась девица лет восемнадцати<197>двадцати. С зелеными губами, в лиловых лосинах и блузке, скрывающей острую грудную недостаточность.

– Конечно, скучаю! Не видно разве?!

Приходилось орать, перекрикивая музыку.

– Я составлю компанию?! Не возражаешь?! – Девушка сразу перешла на «ты», что говорило о серьезности ее намерений.

– Не возражаю! Составляй!

– Меня Катей звать! А тебя?!

– Аркадием… Петровичем. Как Гайдара!

– А кто это?!

– Так… Артист один!

– Класс! Коктейлем не угостишь?

– Легко! Хоть двумя!

Он сделал знак продирающемуся сквозь толпу официанту, заказал пару коктейлей.

– А ты местный?!

– Да!

– А я из Великобельска! От слова «белочка». У нас белок много… А здесь учусь! А ты кто?

Опять «белочка». Ох, неспроста это, неспроста!

– Сценарист!

– Ух ты! Правда?!

– Правда! «Мой любимый дядюшка», «Право на выстрел», «Огонь на поражение»!

– Класс! А Гошу Куценко видел?!

– Видел!.. Слушай, чего мы глотки надрываем? Пойдем ко мне, я тут рядом живу! Поговорим спокойно, коньячку дернем! У меня монпансье есть.

– Ура!

С Катиного лица можно было писать рождественскую открытку.

До дома пришлось бежать, начался дождь. В подъезде Катя принялась отряхивать ладошкой воду с Аркадия. И делала это весьма профессионально.

Н-да… А говорят, сюжеты у нас в кино не жизненные. Еще какие жизненные. Вот так интеллигенты и заманивают дурочек в логово. Сажают на цепь, насилуют, а потом стихи читают собственного сочинения или письма любовные.

В квартире Катя по-хозяйски прошла в комнату и, прищурившись, взглядом математика обвела апартаменты, высчитывая полезный метраж. Не ахти, конечно, но зато потолки высокие, можно второй этаж сделать.

– Ты один живешь?

– С продюсером. Но он бывает не каждый день.

– А я в общежитии. Скучно там.

Дверь по-прежнему чернела на стене. Аркадий подозвал Катю и показал на нее пальцем.

– Ты что-нибудь видишь?

– Ничего…

«Фу-фу-фу… Слава богу… Значит, все-таки обычная «белочка». Ура! Здорово! Просто счастье!»

– Дверь как дверь… У тебя там еще комната? Или ванная?