Сергей Лукьяненко - Ночь накануне

– Это не я! Клянусь!.. Здоровьем клянусь! Не убивайте!!! Это Гарик! Переклинило его! Не надо, не надо! А я не хотел!

Дубровкин сморщил рожу и заревел, словно провинившийся детсадовец, оставленный без компота.

– Рассказывай, урод, – Артур отпустил его и снял с шеи шнур, – чего ты не хотел?

– Чтобы он… Отговаривал, в общем…

…Ничего неожиданного опера не услышали. Гарик положил глаз на Надьку, а она посмела взбрыкнуть. Да еще по морде дала. Такое приличные люди не прощают. А особенно сын известного, высокосидящего папаши.

– Того самого? – переспросил Артур, услышав фамилию.

– Да…

Попросили Алку заманить подружку в хату. Она действительно не знала, зачем. Потом велели свалить. А Надька с пацаном притащилась. Пацана на кухню отправили, там телик есть. Мультики включили.

Гарик Надьку в спальню позвал, та лоханулась, пошла. Дальше предъявил – типа, чего ты, сучка кафешная, брыкаешься? Не хочешь проблем – в койку падай. Она – к дверям. Гарик ей в челюсть кулаком, потом подушку на голову.

– Что, один?

– Ну… это… Он же здоровый парень. А много ли ей надо? Я отговаривал его, но… Надьке удалось вырваться. Закричала, что его посадит. Тут Гарика и переклинило, даром что в две ноздри кокса зарядил. Утюгом приложил, потом шнур на шею. Попугать хотел. Да не рассчитал…

– Я просил пацана не трогать… Правда… Но он же невменяйко…

– Скажи еще, на колени перед ним встал.

…Потом завернули в покрывало и по очереди вынесли на помойку. Сверху закидали мусором, чтобы не нашли. Сумочку тоже выкинули. Алке позвонили, что она у них не была…

– А тряпки вокруг шеи? На хрена?

– Я ж говорю, переклинило его. Кокс колумбийский, вот и решил им колумбийские галстуки сделать. Из ее же платка.

«Ох, неспроста Основатель задумал мероприятие именно сегодня… У нас не только экономический кризис… Черепно-мозговой. Попробуй докажи право на существование после таких подвигов…»

– Где он сейчас?

– Не знаю… Он уехал сразу…

Артур вновь схватил утюг и носиком саданул по дубровинской коленке. Тот испуганно вскрикнул и забился в судороге. Полицейский значок уважают многие, утюг уважают все.

– Не доводи до греха. Еще раз спрашиваю, где он?

– В клубе, наверное! В «Убежище»! Он там все время зажигает! Это бати его клуб!

– На чем поехал?

– На машине.

– Понятно, что не на метро. Что за тачка?

– «Кайен». «Порш». Желтый металлик.

– Под коксом за баранку сел? – уточнил Бонус.

– Да кто ж его остановит?

Артур бросил утюг в угол, закурил:

– Где этот клуб?

– На Петроградке. В бывшем бомбоубежище, за женским монастырем.

– Одет во что? Быстро!

– Пиджак такой… светлый. Синяя рубашка.

– Фотка есть?

Дубровкин робко кивнул на мобильник. Бонус открыл альбом с картинками, начал листать.

– Вот, – затормозил Паша.

Улыбающаяся физиономия. Без особых примет, как пишут в сводках. Артур постарался запомнить.

До окончания отведенного Основателем срока полтора часа.

В принципе, если зайти в дверь даже за минуту, время остановится. Можно успеть. Правда, Артур пока так и не решил, куда отправится доказывать право на существование.

Он жестом позвал Бонуса в гостиную, где озвучил новые вводные:

– Я в клуб. Останься с этим. Сиди, пока не позвоню.

– Может, наших позвать? Ясно же все. Чего мудрить? Я, между прочим, дежурю. Случись что, кто поедет?

– Я постараюсь побыстрее. А наших звать не надо. Слыхал, кто у него папашка? Тут же просигналят. Чадо ваше порезвилось, имейте в виду. Все ж повязаны…

– Ну да, – с грустью согласился Бонус.

– Ты времени не теряй. Побеседуй с ним, пока он утюгом подогретый. Что еще про этого Гарика знает. Если интересное расскажет, сразу звони.

– А если ему кто позвонит?

– Не отвечайте. Пьяный он. Спит.

Артур слетел вниз, добежал до машины, с третьей попытки завел двигатель. Гонка по городу не прошла даром для старушки «ауди». Пенсионный движок перегрелся. К тому же ремень генератора держался на матерном слове. Новый стоил дорого, ибо машина была старой, и купить запчасть можно только по заказу. А семейный бюджет не рассчитан на приобретение предметов роскоши. Завтра вон за секцию Лешке платить. И квартплата на подходе.

Лешке, его сыну, тоже семь. Как и Костику…

Возле Летнего сада машина умерла окончательно. Ремень не выдержал нагрузки. На оставшейся энергии аккумулятора Артур дотянул до моста через Неву. Мост уже свели, но радости это не добавило.