Дмитренко Павлович: Песня для Гая

Переход в гиперпространство состоялся.

Теперь совершенно нечего было делать до следующего ориентационного выхода в обычное пространство и очередного прыжка.

Такие полеты на дальние расстояния на жаргоне пилотов назывались «ходом кузнечика» — периодически приходилось выходить в нормальное пространство для уточнения курса по космическим буям, что всегда немного раздражало пилотов.

Рейс проходил обыкновенно: каждый следующий день походил на предыдущий, и так продолжалось до очередного выхода в обычный космос, до очередного прыжка.

Выйдя очередной раз для ориентации корабля из гиперпространства, Гай колдовал над приборной панелью — вводил поправки в бортовой компьютер, стараясь побыстрее уйти в гиперпространство и добраться до конца полета, быстренько вернуться на Землю и рассчитаться с проклятым Эдвардом. «Посмотрим, кого на этот раз предпочтет Натали, и кто будет веселиться на этот раз»…

…Неожиданно неприятным квакающим звуком прозвучал сигнал тревоги, Гай поднял глаза на экран обзорного монитора, там светилось изображение звездной области, пересекаемой кораблем. Волной пробежали по экрану светящиеся символы. Вырезав часть экрана, компьютер построил гравитационную модель окружающего пространства. Гай бросил не нее взгляд и сейчас же почувствовал, как лоб покрывается холодной испариной: «О боже, вихрь…»

В это время корабль пересекал опасную зону.

Были во Вселенной еще такие опасные уголки. В них рождалось самое ужасное чудовище космоса — гравитационные вихри.

Гравитационные вихри… Одно только упоминание о них сковывало ужасом сердце любого пилота. Неизвестно как и неизвестно откуда налетали из глубин космоса эти вихри, и горе кораблю, попавшему в их страшные объятия — никогда ему уже больше не суждено было увидеть родную Землю, ее зеленые холмы и шумные просторные города. От вихрей не было никакой защиты, сила их была неизмерима. Такой гравитационный вихрь подхватывал корабль и выпускал его из своих объятий за миллионы световых лет от места встречи. Лишенный ориентиров, пилот не мог воспользоваться гипердвигателями. И оказавшись в неизвестной части Вселенной, корабль не мог вернуться домой, он становился вечным странником космоса, обреченным на бесконечное путешествие по его черным просторам.

Иногда на дальних трассах пилотам попадались старые корабли. Они не отвечали на вызов, мрачной тенью пролетали мимо и исчезали в темных провалах космоса. Такая встреча была очень редкой, но после нее пилот долго не мог прийти в себя, отсиживался на базе, под разными предлогами затягивая свой выход в космос.

Гай застыл в кресле, глядя на пока еще горящую ровным светом консоль управления, но это спокойствие было кажущимся — чуткие гравиметры корабля уже почувствовали приближение вихря, а времени для входа в гиперпространство не оставалось. «Боже, — прошептал он, — и ведь уже ничего нельзя сделать, ничего… Только сидеть и ждать. Ждать и видеть, как из черной глубины несется к тебе еще невидимая, но неотвратимо надвигающаяся верная смерть».

Всегда неожиданно начинающиеся гравитационные возмущения не позволяли правильно сориентировать корабль для очередного гиперпрыжка.

Опять заработал компьютер, по экрану пробежали новые данные. Гай взглянул на них. Да, сомнений больше нет, это вихрь, и его корабль окажется через несколько секунд в самом его центре. Его надеждам на то, что вихрь пройдет стороной, не суждено было сбыться. Гай замер, вслушиваясь в работу двигателей: «Сейчас, вот сейчас это начнется…» И в это же мгновение весь корабль вздрогнул, резко качнулся, опять неподвижно замер на какой-то краткий миг, а затем затрясся в страшной пляске. Его бросало из стороны в сторону, переворачивало и снова бросало с еще большей силой. Попытки Гая стабилизировать корабль ни к чему не привели — ужасная сила, как перышко, крутила корабль, и сила эта все возрастала и возрастала… Накатила и поглотила его всего боль, дурнота, а потом и спасительный мрак…

… Понемногу красная пелена перед глазами начала таять…

Двигатели молчали. Непривычная вязкая тишина заполняла корабль. Это молчание очень обеспокоило Гая. Двигатели были рассчитаны на огромные перегрузки, даже такому гравитационному вихрю не под силу было поломать их. В чем же дело? Что с ними произошло? Гай с трудом поднялся, ноги были ватными и противно дрожали. Он наклонился над пультом и с облегчением вздохнул: тумблеры двигателей были выключены. Наверное, это он сам зацепил их рукой, когда огромная перегрузка затуманила мозг. Быстро опять включил тумблеры и услышал, как в недрах корабля проснулись и мерно загудели двигатели.