Юрий Брайдер - Щепки плахи, осколки секиры

– Вы были в Эдеме?

– Только что оттуда, – ответил Артем.

– Ну и какие новости?

– Хорошие. Варнаки здорово потрудились. Такой дороги, какая есть сейчас, им не приходилось строить испокон веков. Переселение можно начинать хоть сегодня.

– Желающих пока не очень-то… – сообщил Цыпф.

– Это пока. Скоро отбоя не будет. Степняки, похоже, уже согласны.

– Их жизнь вынуждает. Конец Степи пришел.

– То же самое скоро будет с Лимпопо и Кастилией. Кое-какие селения, кстати, уже стронулись с места. Зрелище, признаться, удручающее. Арапы гонят с собой бесчисленные стада, кастильцы извлекают из склепов гробы с костями предков. Представляете, что начнется, когда им придется лишиться всего этого. Брать с собой можно только небольшой запас пищи.

– Да, хлопот не оберешься, – покачал головой Цыпф. – Скажите… а что это за катаклизм случился недавно? Не ваших ли рук дело?

– Моих, отрицать не буду. Такие явления характерны для одного из миров, где я застрял на довольно долгий срок. Называются они Сокрушениями или Перемежовками. Проще говоря, здесь имеет место процесс перемещения элементов пространственной структуры сквозь структуру времени… Ткань, из которой создано мироздание, порядочно износилась. При определенных навыках не составляет труда перенести заплатки пространства из одного времени в другое.

– Что вы говорите! – Лилечка даже рот раскрыла. – Значит… тот лес… вместе с агтелами… уже в другом времени?

– Угадали. Сейчас вас разделяют миллионы лет. Даже не знаю чего, прошлого или будущего.'

– Так им и надо, кровопийцам! – Лилечка покосилась на труп Ламеха, невдалеке от которого уже нетерпеливо переминались с ноги на ногу несколько сипов-стервятников, в последнее время сильно потеснивших местное воронье.

– И когда же вы рассчитываете начать переселение? – поинтересовался Цыпф.

– В самое ближайшее время. Как только участники сегодняшнего сражения похоронят своих мертвецов и немного подлечат раны. Помните фразу о том, что промедление смерти подобно? Это как раз тот случай… Кстати, я считаю, что первую волну переселенцев должны возглавить вы. Будете, так сказать, Адамом и Евой нового мира.

– Почему именно мы? – удивилась Лилечка.

– Вы единственные здесь, кто уже был в Эдеме и знает, что это такое. Согласитесь, фактор немаловажный… А это вам подарок в дорогу, чтобы веселее было шагать. – Артем вытряхнул из своего заплечного мешка старенький аккордеон.

– Так это же мой! – воскликнула Лилечка. – Ой, спасибо.

– Твой, твой… Специально мотался за ним в Нейтральную зону.

– С места… с песней… шагом марш! – еле слышно пробормотал Зяблик.

За разговорами никто и не заметил, как он пришел в себя.

– Зяблик, ты хочешь в Эдем? – спросила Лилечка, когда раненый был уже накормлен бдолахом.

– Не-е-е… Если честно, что-то не тянет…

– И меня, – вздохнула Лилечка. – Дядя Тема, можно мы останемся? Пусть идут те, кто этого рая еще не видел. Да и есть там уже свои Адамы и Евы… Ой, а где же он?

Действительно, Артем, еще недавно разговаривавший с ними, бесследно исчез. На том месте, где он только что стоял, кружились хлопья серого пепла.

– На этот раз, чувствую, мы расстались навсегда, – сказал Цыпф.

– Потопал дальше… по Тропе своей, – пробормотал Зяблик. – Душевный был мужик. Дай ему Бог удачи…

Они вновь замолчали. Потом Цыпф спросил у Лилечки:

– Ты в самом деле не хочешь переселяться в Эдем или просто боишься дороги?

– Я здесь хочу остаться, – ответила она.

– Но ты ведь сама знаешь, чем это грозит.

– Знаю. Потому и остаюсь. А если уйду, то последней. Только сначала марш «Прощание славянки» выучу. – Она слегка тронула клавиши аккордеона.

К ним на лохматом монгольском коньке подскакал Кирилл.

– Идите скорее! – закричал он еще издали. – Там степняки с кастильцами сцепились! Разнимать надо!

– А где дон Хаймес? Где Бацилла? – возмутился Цыпф.

– Хрен их знает! Ускакали куда-то на пару!

– Ну вот видишь.– Аккордеон в руках Лилечки тревожно вздохнул. – Какой тут Эдем… Нам и без него дел хватит…

Далеко-далеко от них, где-то посреди того места, которое раньше называлось Степью, из моря зыбкой и горячей субстанции, цветом своим напоминавшей золу, встало нечто такое, чего на Земле не видели уже миллиарды последних лет.

Не имевшее ни глаз, ни каких-либо иных свойственных белковым организмам органов чувств, оно пристально вглядывалось вдаль. Неспособное отличить прошлое и будущее от настоящего, оно ждало. Лишенное разума, оно размышляло.