Юрий Брайдер - Щепки плахи, осколки секиры

Нет, он не будет проклинать их. Не стоит предаваться мелочным страстям на пороге вечности. Он великодушно простит их обеих – и тихо скончается. Точно так же поступали благородные рыцари, жертвовавшие жизнью ради прославления имени своей дамы.

Кое-как доковыляв до тотемного столба, Лева ухватился за него и подставил рот под иссякающую струйку воды. Несколько капель попало на язык, но он даже не смог их проглотить – горло словно одеревенело.

«Сейчас я превращусь в бревно, – подумал Лева. – Укус мамбы вызывает паралич всех мышц… Только бы не расслабились сфинктеры… Нужно умереть мужчиной, а не засранцем…»

Лева мешком осел на землю, опрокинулся навзничь. Выглядел он в эти минуты уже не человеком, а тряпичным манекеном.

Последнее, что он увидел, были бегущие к нему со всех сторон люди – воины, зрители, колдуны… Много-много людей, много-много черных лиц… И среди них ни единого белого…

Очнулся Лева от того, что кто-то ножом разжимал его челюсти, а кто-то другой лил в рот воду, вкусом и запахом очень напоминавшую ту, которой его напоили перед началом состязаний на выносливость.

Был, правда, еще и кто-то третий, державший его голову на своих коленях и ласково гладивший виски.

– Да ты, милок, просто малахольный какой-то! – Лева узнал голос Анны Петровны (воду, похоже, лила именно она). – Раскис, как баба! Подумаешь, змейка его укусила! Эка невидаль!

Лева пришел в себя окончательно и оттолкнул горбатого колдуна, чуть не раскрошившего его зубы. Но на дальнейшие столь же решительные действия он оказался не способен – сначала на него обрушился дождь слез, таких крупных, что они сами по себе могли утолить любую жажду, затем сверху рухнули мягкие, пахнущие ландышем волосы, а уже после всего этого в холодные Левкины губы впился горячий Лилечкин рот.

Взаимные поцелуи, рыдания и объятия продолжались так долго, что бабушка с досады даже ногой топнула.

– Ну прямо детский сад какой-то! Да на вас же, бесстыдников, прорва людей смотрит! Вы сюда зачем пожаловали – дело делать или лизаться? Будет еще на это время!

При помощи колдуна она поставила Левку на ноги, и это событие было встречено единодушным ликованием толпы. Из-за своей исторической отсталости, а может, наоборот, благодаря ей дикари не страдали излишней завистью и к победителям в честном соревновании относились с нескрываемым уважением.

– Поприветствуй их, – сказала бабушка. – Ручкой помаши или просто кивни… Пусть пока идут пить-гулять за мой счет, а завтра совет соберем, как ты просил. Да и тебе самому отдохнуть не мешает. Ты хоть сегодня и победил, но все равно слабак.

Лева поймал, наконец, упорно ускользающее равновесие и, утвердившись на своих собственных ногах, отдал честь по всем правилам строевого устава, которые некогда перенял у Смыкова.

– Дорогие товарищи арапы! Поздравляю вас с праздником – международным днем змеи-мамбы! – гаркнул он. – Ура, товарищи!

Арапы, в многочисленных стычках с бледнолицыми соседями хорошо изучившие смысл слова «Ура!», дружно поддержали Левку.

– Да ты, никак, ошалел! – толкнула его в спину Анна Петровна. – Плетешь невесть что!

– Мне можно, – возразил Лева с достоинством. – Я с того света только что вернулся.

– С какого еще того света, милок? – возмутилась Анна Петровна. – С тобой если что и случилось, так только обморок от страха. Змеи испугался? А кто перед этим целый кувшин противоядия выкатил, как не ты? Теперь тебе со змеями даже целоваться можно.

– Бабуся, на что ты намекаешь? – к спору подключилась и Лилечка. – Еще неизвестно, кто здесь змея! Устроила балаган на радость своим черномазым! Если бы я знала, что у тебя на уме, ни в жизнь не согласилась бы участвовать. Это же надо придумать – на живого человека змею натравливать! Риск-то какой!

– Как раз и никакого! Я вот на нем все яды и противоядия заранее перепробовала! – Анна Петровна кивнула на горбуна. – Нгаи, покажи!

Колдун, интуитивно понявший, чего от него хотят, протянул вперед обе руки, на которых виднелись характерные следы змеиных укусов, и уже почти зажившие, и совсем свежие.

Тут уж, как говорится, крыть было нечем. Впрочем, бабушка тут же постаралась перевести разговор на другую тему.

– Уж раз так все сложилось, то свадьбу, хочешь – не хочешь, а играть придется, – сказала она примирительным тоном. – Все сделаю, как обещала. И угощение выставлю, и приданое дам.

– Просто восторг! – воскликнула Лилечка. – Мы погрузим сундуки с добром на коров и погоним стадо в Отчину.