Е Войскунский - И увидел остальное

- Вы, Заостровцев, - начал он тоном, соответствующим взгляду. И вдруг, неожиданно для самого себя, закончил: - Вы, кажется, о чем-то хотели поговорить с оператором ССМП? - И повернулся в кресле, уступая место Володе.

Теперь, когда "Апшерон", ведомый автопеленгатором, шел по нормальной трассе, молчание стало невыносимым. Командир молчал, потому что не знал, как начать разговор об этом, говорить же о другом было просто невозможно. Новиков молчал... Кто его знает, почему молчал Новиков? Он щелкал клавишами, задавая вычислителю ненужные задачи.

Откинул зачем-то крышку блока программирования и разглядывал его пестрые потроха. Он был необычно суетлив и явно не находил себе занятия.

Володя Заостровцев молчал, потому что в человеческом словаре не было слов, которые могли бы выразить то, что с ним произошло. Но в то же время он понимал, что от него ждут каких-то объяснений. Он перебирал в памяти события последних недель, но сцепить одно с другим не удавалось.

Сплошная стохастика... Пестрая вереница обрывочных картин, и среди них - тьфу, пропасть! - ярче всего лунные псы Диана и Спутник, прыгающие вокруг Резницкого. И еще, как бы со стороны, он видел самого себя на зеленой тропинке - той тропинке, где он беспомощно топтался, не в силах перешагнуть... что перешагнуть?..

"Положение хуже собачьего, - подумал он с отвращением. - Та понимает, только сказать не может. А я - ни понять, ни сказать..." Новиков ожесточенно поскреб затылок и прервал затянувшееся молчание:

- Я знал одного парня, он помнил наизусть первые пять листов девятизначной таблицы логарифмов.

- К чему вы это? - сказал командир и, не дожидаясь ответа, обратился к Володе: - Как вы сориентировались, Заостровцев?

Володя ответил не сразу. Он медленно шевелил пальцами, и Радий Петрович с интересом смотрел на эти пальцы, будто ожидая от них чего-то.

- Ну вот, - неуверенно начал Володя. - Знаете, бывает, что идешь в темноте... и вдруг чувствуешь, что впереди, очень близко, стена... Что-то срабатывает внутри - и останавливаешься...

- Иногда расшибаешь лоб,- вставил Новиков.

Командир махнул на него рукой.

- Дальше, Заостровцев, - попросил он.

- Стены... - Володя говорил словно в полусне. - Только не прямые... и движутся... Давят... душат... А я ищу, где проход. Сам не знаю, как...

- Ну и ну,- сказал командир.- Если бы сам не видел, ни за что бы не поверил. Откуда у вас такое... чутье?

- Действительно, - сказал Новиков. - Вроде рыбы в электрическом поле. Или птицы в магнитном.

Володя испуганно уставился на него:

- Ты... на самом деле думаешь, что у меня развилось это... рыбье или птичье?

Новиков пожал плечами.

В обсуждении рейса участвовали космоиавигаторы, астрофизики и специалисты по приборам. Ввиду того что район Юпитера, ранее относившийся к шестой категории, проявил непредусмотренную опасную активность, было решено перечислить его в восьмую категорию, а также оборудовать Ио, Каллисто и Ганимед новейшими регистрирующими приборами высокой защиты и начать дополнительные исследовательские работы. Кое-кто высказался за разработку системы беспилотных рейсов к Юпитеру непосредственно с Луны.

Решение было обстоятельное. Лишь одного не хватало в нем - анализа бесприборной космонавигации, осуществленной практикантом Заостровцевым В. М. в условиях суммарных полей высокой напряженности. Так следовало бы записать это.

Это не было записано по той простой причине, что командир "Апшерона" умолчал о случившемся.

Незадолго до посадки Володя попросил его ничего никому не рассказывать. "Почему?" - удивился командир.

"Я бы хотел сначала во всем разобраться сам", - сказал Володя. Командир подумал, что Володя имеет на это полное право. "Хорошо, - сказал он. - Но если вам потребуется засвидетельствовать, что произошло, я охотно это сделаю".

- Временно вышли из строя внешние датчики приборов, - коротко доложил Радий Петрович на обсуждении. - Выбрались чисто случайно. Должен особо отметить выдержку и хорошую профессиональную подготовку практикантов Заостровцева и Новикова.

Подробностей у него не выпытывали. Давно прошли времена, когда в подобных случаях назначались комиссии, проводились дотошные расследования, составлялись пухлые акты. Давно уже медицина научно обосновала недопустимость лишних расспросов людей, нервная система которых подверглась угнетающему воздействию, - тем более это относилось к межпланетникам, возвращающимся из тяжелых рейсов. Достаточно того, что они сочтут нужным доложить, Правда, кое-кто был удивлен. Командира Шевелева знали как человека крайне скупого на положительные характеристики. Не помнили случая, чтобы он в такой превосходной степени отрекомендовал необлетанных новичков.