Джон Браннер: Жестокий век

- Держите так, - сказал Клиффорд, внимательно следя за графиком. Полминуты было достаточно, чтобы убедиться в том, что Бьюэл снова находится в пике своих интеллектуальных возможностей.

- Можете расслабиться, - сказал он, снимая электроды с головы Бьюэла. - Не думаю, что вам понравится, если космические корабли отправятся на мусорную свалку.

- Дело не в моих желаниях. Я более чем уверен, что этот парень прав, и не удивлюсь, если он создаст телепортатор.

Клиффорд озадаченно взглянул на него.

- А я думал, что доказана невозможность телепортации!

- О, от старой идеи превращения молекулярной структуры тела в радиоволну действительно отказались. Профессор Вейсман подходит к этому абсолютно иначе. В этой статье он пишет о создании конгруэнтных объемов в пространстве. Если это получится, то, по его мнению, помещенный в одном из объемов должен появиться и в другом. Знаете, что... гм... не могли бы вы устроить мне компьютер? Я хочу проверить выкладки этого Вейсмана.

Клиффорд заморгал. Он знал, что нужно было быть выдающимся математиком, чтобы поступить на космическую службу. Но то, что специалист среднего уровня, которым был Бьюэл по его представлениям, собрался проверять выкладки профессора из Института Новейших исследований, казалось просто невозможным. Он поздно сообразил, и вопрос уже прозвучал:

- Вы уверены, что в состоянии сделать это?

- Вы имеете в виду, достаточно ли я здоров? О, вполне... Нет, вы имели в виду другое, не так ли? - Бьюэл невесело усмехнулся. - Вот что значит выглядеть "настоящим мужчиной" в отличие от хрупкого бледного интеллектуала. Да, док, я в состоянии сделать это. Я способен заниматься космической механикой даже в уме, когда в этом есть необходимость. Пришлось однажды, когда на полпути к Марсу астероид вывел из строя наш навигационный компьютер.

На Клиффорда это произвело впечатление.

- О'кей, я сделаю все возможное. Сомневаюсь, что вам позволят воспользоваться нашей компьютерной системой: статистики и так стонут от того, что она перегружена. Может быть, вас устроит обыкновенный калькулятор?

- Лучше, чем ничего, - смирился Бьюэл.

- Пожалуйста, проследите за тем, чтобы пациент получал все, что ему требуется, - сказал Клиффорд медсестре перед уходом. - И можете перевести его в палату для выздоравливающих. Его дела идут неплохо.

"Итак, эту кровать займет другой пациент, - думал он. Бьюэл прав: Чума пожирает страну, как лесной пожар".

Его рабочий день закончился, и он никогда еще не был так рад этому. Дежурство началось в шесть утра, а сейчас был уже пятый час. За прошедшие десять часов Клиффорд засвидетельствовал девять летальных исходов - все от Чумы.

Он устало вышел из палаты, на ходу снимая белый халат и маску, чтобы затем отправить их на сжигание. В течение пяти минут он тер себя бактерицидным мылом, стоя под душем, предварительно востребовав свою одежду из-под ультрафиолетового облучателя, где она находилась с самого утра. По всем общепринятым стандартам с тех пор, как началась эпидемия.

Когда сестра принесла ему на подпись свидетельства о смерти, он почти валился с ног. Внимательно, прочитав их не потому, что ожидал найти ошибку, а в силу профессиональной привычки - он подписал каждый и поставил отпечаток большого пальца.

Забирая их, сестра нерешительно сказала:

- Там ждет представитель полиции, доктор. Он хочет поговорить с вами лично.

- Какого черта ему нужно? - раздраженно спросил Клиффорд.

- Он не сказал. Но он настаивал на том, что это очень важно.

- О, будь он неладен... Пусть войдет.

Он откинулся в кресле и закрыл глаза. Когда он открыл их вновь, в дверях стоял светловолосый человек в форме инспектора полиции. Клиффорд узнал тот усталый и тревожный взгляд, который замечал у себя самого на протяжении последних недель.

- Я знаю, как вы заняты, - начал тот, но Клиффорд перебил его.

- Все в порядке, садитесь. Чем могу помочь?

- Благодарю. Моя фамилия Теккерей - инспектор Теккерей. Я занимаюсь розыском пропавших людей и надеюсь, что вы сможете кое-что прояснить для меня.

- Я слишком устал, чтобы разгадывать загадки.

- Разумеется. Прошу прощения. Итак, вы занимались одним из первых случаев этой... мм... Чумы, не так ли? Я не знаю, как официально называется эта болезнь.

- До сих пор некогда было придумать ей имя. "Чума" звучит не хуже любого другого.

Теккерей кивнул.

- Меня интересует неопознанный человек, который прибыл в Лондон автобусом из Мэйденхеда. Смуглый, довольно-таки плотной комплекции, лет пятидесяти-шестидесяти. Представляете себе, о ком я говорю?