Сергей Вольф: Где ты, Маленький 'Птиль'

-- А Карпий и Ол-ку -- ничего другого не значат?

-- Нет. Аппарат передал вам только звучание, но не перевод, так как его и нет. Это просто звукосочетания. Имена.

-- А почему у вас просто имя, -- не унимался я, -- а у Ол-ку через черточку?

-- Видите ли, у нас за сотни веков образовались... династии разной старости, так? Мой род очень-очень древний, и все мужские имена моих прямых предков и потомков начинаются со знака "К", имена прямых предков и потомков менее древних родов могут быть разными, начинаться с любого знака, но обязательно через... черточку.

Весь разговор велся на ходу, и то, что спросил папа, он спросил, когда мы уже сидели за гладким элипсовидным столом, в каюте капитана Карпия:

-- А что значит у вас понятие род? Как определить его древность, или его начало, если он менее древний?

-- Видите ли, -- сказал Карпий, -- есть такие роды, как мой, что его древность и проследить почти невозможно.

-- А как проследить возникновение менее древнего рода?

-- Как бы это сказать, -- похоже, Карпий даже нахмурился. -- У каждого политора, мужчины или женщины, формально есть какой-то биологический род, но он как бы не в счет, если... Словом, есть или был какой-то политор, просто политор, ничем не примечательный, и вдруг он нечто совершает: раньше, например, -- убил из лука на охоте сто ядовитых кольво (я поглядел на Сириуса, и, честное слово, он глядел на Карпия) или загрыз тысячу врагов... это в древности, конечно, а позднее, например, -- открыл звезду или редкий металл, окончил с отличием Высшую школу наук, технициум. Или просто -деловой политор и скопил определенное богатство... Есть свод положений, когда проявивший себя политор считается зачинателем рода. Род Ол-ку, например, тоже достаточно древний.

-- А может род начаться с политора, который стал старшим помощником?

-- Нет, -- сказал Ол-ку.

-- А если капитаном?

-- Тогда да, -- сказал Ол-ку. -- Это высокая должность. Не всякого, правда, корабля.

-- А что совершил ваш предок, Ол-ку? -- спросил папа.

-- Он был богат, имел сто рабов и рабынь, личную подводную машину. А у вас там есть рыбы?

-- Нет, -- сказал папа. -- Были, но давно.

-- А когда он имел личную подводную машину? -- спросил я.

Ол-ку защебетал сразу, но машинка сделала паузу, каким-то образом, я думаю, пересчитывая политорское летосчисление на понятие "год". По словам Ол-ку, его предок имел подлодку пятьсот лет назад. Мы с папой переглянулись.

-- Но они существовали и раньше, подводные машины?

-- Да, конечно, -- сказал Карпий. -- Были и раньше.

-- А если у политора, ну... нет никакого древнего рода -- как это узнать?

-- По имени, -- сказал Карпий. -- Если имя, как у меня, -- род очень древний, если с черточкой -- менее древний, а если никакой -- имя любое, но без черточки и перед ним стоит "а", потом... запятая, а потом само имя. Например: а, Олку.

-- А женщина не может начинать род? -- спросил папа.

-- Конечно нет, -- сказал, смеясь, Ол-ку.

-- Но она может родиться внутри рода. Даже древнейшего.

-- Да, конечно, но это не будет ясно по ее имени.

Все это время, пока мы калякали с политорами, все мы попивали из высоких бокалов что-то розовенькое, вроде морса.

-- А скажите, -- спросил я у Карпия. -- Ваш вот род очень древний, и у вас такое вот имя без черточки. У Ол-ку есть черточка -- род менее древний. А как узнать, какой древности род, если еще менее древний, чем у Ол-ку, а черточка есть.

-- Тогда, если бы, например, род Ол-ку был менее древним, его имя звучало как Оол-ку или Ооол-ку...

-- Или Оооооооооол-ку, -- сказал я и засмеялся. -- Да?

-- Совершенно верно, -- сказал Ол-ку. -- Но наш язык произносит это "ооооооооо... л" гораздо быстрее.

-- Извините, -- сказал Карпию папа. -- Мы, люди, очень любопытны и любим шутить...

-- Мы тоже любим шутить! -- воскликнул Карпий. Но именно ему я почему-то не поверил, что именно он любит шутить.

-- Вот мой сын уже нашутился, сколько мог, -- сказал папа. -- Я вовсе не Мунлайт, а он никакой не Сан. Я -- Владимир, он -- Дмитрий, его можно звать просто Митя, так короче.

-- О! -- сказал Карпий. -- Вла-ди-мир, Ми-тя.

-- Мне почему-то кажется, -- сказал я, -- что у ваших женщин на затылке нет глаза.

-- Дмитрий! -- строго сказал папа. Но эти уже хохотали вовсю, на свой политорский лад: тю-тю-тю, чирик-чирик!

-- И очень хорошо, -- сказал Карпий, -- чем меньше они видят, тем меньше знают. А вы, Митя, очень точно отгадали.

-- И ваш корабль вовсе не пассажирский, -- сказал я.

Карпий ответил, что да, не пассажирский, хотя, конечно же, может быть и таким, а их полет был чисто деловым, чисто деловым, залетели на пару пустых планет. Потом совершенно неожиданно появились двое политоров, оба золотокожие, с горбинкой на носу, высокие и красивые, в голубых, а не синих, как у Карпия и Ол-ку, костюмах; в руках обоих были подносы с едой, -- стало быть, официанты. Чего-то я плохо помню этот ужин: какие-то вроде травки салатики, кубики, почти безвкусные, которые быстро таяли во рту, густые, как томатный сок, напитки, что-то еще -- все чужое, вкуса то неопределенного, то совершенно незнакомого, но, в общем, терпимого. Сириус -- то ли был сыт, то ли еще чего -- есть не стал.