Пола Вольски: Наследник чародея (Чародей - 2)

"Великолепная" обрушилась на лодочную преграду, и гребцы благоразумно отвернули в стороны. Несколько разгневанных зрителей запустили в герцогское судно камнями, но без результата. К тому моменту, когда несущаяся с огромной скоростью венериза достигла устья Сандивелла, на воде почти никого не осталось. Лишь несколько тихоходных плотов загораживали путь. Герцог Повон не колебался.

- Туда, - указал он на просвет, недостаточный даже для сендиллы, не говоря уже об огромной венеризе. - Штурвальный, давай полет!

Он запрокинул голову и восторженно захохотал. "Великолепная" рванулась вперед. Люди на плотах увидели, как стремительно она приближается, и большинство из них разумно бросились в воду, чтобы плыть к пристани. Но те, кто не отличался хорошей реакцией, пострадали. Усиленный киль "Великолепной" ударился о ближайший плот и расколол его, как игрушку. Бревна расщепились и треснули, замешкавшиеся лантийцы взлетели в воздух. Некоторые из них, оглушенные ударом, были не в состоянии плыть и быстро пошли на дно. С воды и с берега раздались отчаянные крики.

- Узнают теперь, с кем имеют дело! - ликовал Повон, и кельдама Нуксия рассматривала его с неподдельным интересом.

"Великолепная" проложила себе путь через плотную группу обреченных лодок, отбросила в сторону надувной плот, врезалась в последнюю баржу и потопила ее. Теперь водная поверхность впереди была свободна, и венериза понеслась по Сандивелльскому каналу. Ее зеленые паруса реяли над водой, золоченые снасти горели в лучах солнца. По обе стороны канала возвышались многоцветные башни, купола, дворцы Ланти-Юма. Город все еще оставался великолепным, несмотря на бедность и растущее отчаяние его обитателей. Только отходы, загрязнявшие некогда безупречно чистые каналы, а также осыпающаяся штукатурка нескольких мостов указывали на упадок великого Ланти-Юма. Но было сомнительно, чтобы герцог Повон хоть раз задумался над подобными неприятными проблемами. Вряд ли он вообще был способен задуматься над чем бы то ни было, всецело поглощенный собственной персоной. Именно поэтому морщина озабоченности, омрачившая чело правителя в этот момент, вызвала изрядное удивление Бескота Кор-Малифона. Проследив за герцогским взглядом, он увидел груду обгорелых камней, головешек и искореженного металла. "Великолепная" достигла места слияния Сандивелла и Лурейского канала, а покрытые сажей руины - это было все, что осталось от дворца Фал-Грижни. Они пролежали нетронутыми семнадцать лет. Предполагалось, что кости герцогских гвардейцев, погибших в том чудовищном пожаре, погребены под обломками. Но никто достоверно не знал этого, потому что не предпринималось попыток их оттуда извлечь. Если там лежат кости гвардейцев, то, возможно, покоится и прах самого Террза Фал-Грижни, который погиб вместе со своими врагами. И конечно же дух величайшего из когда-либо живших ученых-магов из числа Избранных витает где-то неподалеку от его бренных останков. Даже родные погибших гвардейцев не осмелились потревожить прах Террза Фал-Грижни. Более того: городские воришки и те не касались этого места, а ведь наверняка могли бы поживиться здесь остатками серебра, некогда украшавшего дворцовый купол.

Повон зябко поежился и повернулся спиной к руинам. "Великолепная" пронеслась мимо и, сделав некрутой вираж, вошла в Лурейский канал. Она мчалась мимо парков и дворцов, мимо модного променада Прендивет, который постепенно становился прибежищем всевозрастающего сообщества карманных воришек; мимо Скорвильских фонтанов, прозванных в народе "Скорбильскими", из-за большого числа нищих, собравшихся возле них. Повон огорченно покачал головой: давно пора издать эдикт, запрещающий попрошайничество возле Скорвильских фонтанов и вообще на берегах Лурейса. Присутствие убогих портило прекрасный район.

"Великолепная" бросила якорь возле громадного герцогского дворца. Одна из лодок отвезла герцога и его гостей к золоченой пристани. Повон огляделся. Лурейс казался тихим и спокойным. Разгневанные подданные не решатся последовать за ним так далеко, по крайней мере, сегодня. Его глаза с расширенными зрачками победно светились. Но восторженное настроение герцога омрачила весть о смерти одного из приговоренных к казни преступников, чьи жизненные силы служили источником энергии для венеризы.

- Найдите ему замену, - резко бросил герцог и принял еще две порции амброзии Сни, чтобы успокоить расходившиеся нервы. Раздражение улеглось, и окружающий мир отступил. Розоватый туман смягчил панораму города, нежный аромат заглушил летнее зловоние, источаемое загаженными каналами. По всему телу его разлилась сладкая истома, каждая жилочка затрепетала от удовольствия. Повон замер, чтобы полнее насладиться этим ощущением. Сквозь розовую пелену, застилавшую взор, он заметил, что его сподвижники следят за ним: кто с любопытством, кто с презрением, а кто и озабоченно.