Пола Вольски - Жена чародея (Чародей - 1)

На одном из судов - в домбулисе с черными полированными бортами и высоким, причудливо изогнутым носом - ехала миниатюрная светловолосая девушка в чрезвычайно дорогом одеянии. Ее ручки были переплетены на обтянутых шелком коленях, а по хорошенькому, еще совсем юному личику бежали крупные слезы. Лодочник то и дело исподтишка поглядывал на нее. Девушка наверняка была из хорошей семьи. Почему же она отправилась в путь одна-одинешенька, не прихватив с собой хотя бы служанку? Он видел, что она плачет, видел, как она волнуется. Возможно, она сбежала из дому, а если так, то не навлечет ли он на себя неприятности, невольно помогая ей скрыться? И лодочник тревожился не зря. Его пассажиркой была леди Верран, вознамерившаяся сбежать из отчего дома.

Верран смотрела на набережную. Повсюду было полно народу: стражники в зеленой, расшитой золотом форме; знатные господа в бархате; дамы в шелках, играющих всеми цветами радуги; купцы в синем сукне; нищие во всегдашних лохмотьях; бродячие артисты и школяры; крестьяне, приехавшие в город на ярмарку; профессиональные игроки в карты и кости; уличные музыканты; рабы; воры; паломники из внутренней части острова в зеленых клобуках; рослые иностранцы, покрытые татуировкой лица которых выдавали в них стреллийцев, воинов Гард-Ламмиса; жрицы Эрты с расписанными золотом лицами; и даже кое-где внушительного вида люди, на плащах у которых был вышит золотом двуглавый дракон, что свидетельствовало об их принадлежности к Избранным. Тысячи и тысячи людей наполняли улицы и набережные, скользили в челнах по водам канала, гуляли по садам и бульварам, образуя в своей совокупности калейдоскопическую картину, которая за все столетия существования Ланти-Юма ни разу не повторилась дважды. Над головами летали, перекликаясь, морские птицы. Далеко внизу великий город отражался в воде, словно королева в серебряной ванне.

Зрелище было неописуемое, но Верран ничего не замечала.

- Остановимся здесь, - сказала она лодочнику, разрешив тем самым мучащую его загадку.

Он подвел домбулис к причалу у подножия башни Шевелин и помог юной пассажирке выбраться на берег. Она расплатилась с чрезмерной щедростью должно быть, просто не привыкла иметь дело с деньгами, а затем, не оборачиваясь, поспешила в выложенную яркими изразцами башню. На мгновение лодочнику стало не по себе. В достаточной ли безопасности будет это юное существо, предоставленное самой себе? Девочка была, судя по всему, умной, но на редкость неискушенной. Должно быть, в башне Шевелин у нее друзья или родные. А если так, то, значит, не о чем беспокоиться. Пожав плечами, лодочник пошел прочь.

Леди Верран легко взбежала по мраморным ступеням. Взглянув на нее со стороны, никто не заподозрил бы, что в башне Шевелин она еще никогда не бывала, - столь стремительно и уверенно она шла. И вот она уже увидела дверь, которую искала, и забарабанила по ней кулачками. Наконец Бренн Уэйт-Базеф откликнулся. С первого взгляда на него стало ясно, что Бренна мучает одна из его частых и тяжелых немочей. Бледное лицо, синяки под глазами, опущенные плечи - все свидетельствовало вдобавок и о глубоком унынии.

- Верран! А мне сказали, что тебя увезли из города. Мои письма возвращались нераспечатанными, вот я и подумал... но ты плакала!

- Тебе солгали. Родители держали меня под замком последние трое суток. А сегодня мне удалось убежать, и я отправилась прямо к тебе. Мне необходима помощь.

- Войди же и расскажи обо всем! - Он отошел в сторонку, давая девушке пройти, но она замешкалась. - В чем дело?

- Бренн, мне туда нельзя! Я одна, и...

- И что скажут люди? Ты что, еще совсем ребенок?

Верран вздернула подбородок.

- Какой же я ребенок, мне шестнадцать лет!

Она вошла в комнату и, остановившись, осмотрелась. В комнате были скелеты - сотни скелетов. Скелеты птиц, летучих мышей, рыб, овец, собак, каких-то огромных клыкастых существ и даже, похоже, скелет единорога.

- Какая гадость! Для чего ты держишь эти старые кости?

У Бренна загорелись глаза. Всего минуту назад он пребывал в глубоком унынии, но теперь его охватил страстный энтузиазм. Бренн Уэйт-Базеф был переменчив по натуре. Причем бурная смена настроения сплошь и рядом протекала совершенно непредсказуемо. К тому же и внешность у него была точь-в-точь как у героя поэмы "Занибуно, проклятый император": черные волнистые волосы, бледное лицо, орлиный профиль и горящие глаза. Верран обожала эту поэму и не сомневалась в том, что Бренна она обожает тоже.