Пола Вольски - Жена чародея (Чародей - 1)

- Заткните ему рот, - еле слышно прошептал Хаик Ульф. Он и сам сейчас задыхался.

Гвардейцы пришли в ярость. Почувствовав, что их враг не сопротивляется, один из них бешено рубанул мечом, лезвие которого рассекло черный плащ мага и глубоко впилось ему в плечо. Когда гвардеец извлек меч из раны, тот был обагрен кровью. Грижни и звука не издал. Лишь самую малость обмяк в руках у тех, кто его держал, но остался на ногах.

- Не убивайте его! - заорал Ульф. - Еще не время.

Но гвардейцы не слышали его или не хотели слышать. Еще один воин обрушил на Грижни меч, потом еще один, а затем удары посыпались градом. Сейчас на Грижни набросились уже все, кто проник в комнату; приказы командора они пропускали мимо ушей. Плащ Фал-Грижни потяжелел, пропитавшись кровью. Маг медленно опустился на колени. Голову он по-прежнему держал высоко, а лицо его напоминало посмертную маску, хотя он все еще оставался в живых.

- Вы опоздали, - повторил он. - И поэтому проиграли. - Он говорил так тихо, что гвардейцам приходилось напрячься, чтобы разобрать смысл сказанного. - Опустится тьма.

И взбешенный, и вместе с тем испуганный, один из воинов неуклюже рубанул мечом по горлу их общей жертвы. Лезвие вонзилось между плечом и шеей. Кровь ударила из раны темной струей. Ульф и Кронил отступили на шаг, чтобы их не окатило. Лишившись их поддержки, Фал-Грижни упал лицом вниз на каменный пол; его тело в черном плаще накрыло пологом тьмы мозаичную карту Далиона. Даже в смертный миг он ухитрился прошептать слова заклятия - или, возможно, они прозвучали только в его мозгу, потому что никто из убийц не услышал их. Но тут же одновременно вспыхнули и погасли два последних факела в руках у гвардейцев, погрузив всю комнату в абсолютную тьму - в ту тьму, превыше человеческого разумения, которая лежала здесь раньше.

Оставшиеся во мраке гвардейцы закричали так, как могли бы взреветь на их месте насмерть перепуганные звери. Некоторые из них набросились на неподвижное тело Грижни и принялись вслепую осыпать его новыми ударами в тщетной надежде на то, что, стоит погаснуть последней искре жизни в теле чародея, и в мире восстановится привычный порядок вещей. Большинство воинов принялось бесцельно и безнадежно плутать во тьме. Воздух в комнате стал совершенно невыносимым, наполненный дымом и тем странным запахом, который резко усилился, как только окончательно погас свет. Трое гвардейцев лишились чувств. Остальные начали спотыкаться и падать; они кричали, но изо рта у них вырывалось лишь сдавленное хрипение.

Командор Хаик Ульф умудрился сохранить хладнокровие. Когда погас последний факел и в комнате воцарилась кромешная тьма, он заставил себя остаться на месте. Борясь с естественным импульсом броситься вслепую вместе со всеми остальными к выходу, командор попытался мысленно восстановить план комнаты, чтобы сориентироваться в ней. Он вспомнил расположение мозаичной карты, вспомнил, куда упал Грижни, вспомнил стол и в конце концов вспомнил дверь. И лишь зафиксировав мысленно ее местонахождение, Хаик Ульф двинулся в направлении, которое представлялось ему единственно верным. Идти было нелегко, потому что голова начала уже кружиться от жара и от недостатка кислорода. То и дело ему под ноги попадались безжизненные тела его собственных воинов и он грубо отпихивал их в сторону. Один раз лежащий у него под ногами зашевелился, и Ульф, чудовищно выругавшись, ударил его что было силы. Он почувствовал, как его кулак входит в мягкую беззащитную плоть, услышал сдавленный крик боли. Стиснув зубы, он продолжил путь. И вот он уже завидел призрачно-серый прямоугольник, каким казалась дверь из глубины комнаты.

Ульф радостно рванулся к ней - и споткнулся о тело лежащего без чувств гвардейца. Он упал и в падении ударился головой об угол восьмиугольного стола. Тяжко приземлившись, он застыл в неподвижности. И тело, и голова были разбиты. Он испытывал смертельную усталость и не понимал, что ему делать.

Но скоро отлично развитый инстинкт самосохранения помог командору прийти в себя и он мало-помалу зашевелился. Медленно перевел тело в сидячее положение и сделал паузу, чтобы собраться с силами. Дыхание у него было сбито, ориентироваться в комнате он перестал, голова раскалывалась. Тьма запечатала глаза, а крики и вопли обезумевших воинов заложили уши.

Ульф решил поискать хоть какой-нибудь источник света, но ничего не нашел. Тут рядом с ним споткнулся один из гвардейцев и в падении рухнул на своего начальника. Этот удар выколотил из легких Ульфа последние остатки воздуха, но все же ему удалось выругаться: