Виктор Трошнев - Против часовой

Я снова поменял руку. Сколько раз так ещё смогу? Руки меняю всё чаще и чаще, а сил всё меньше и меньше. Сколько минут осталось? Будь проклят и этот миллион долларов, и висевшая сетка, и особенно барыга, который эту сетку подвесил, радиоактивное шило ему в зад. В зад?! Нет! В жопу ему это шило, кровососу поганому! Ёлки-иголки! В жо- пу!

Маска висела у меня на шее, а вот капюшон был наброшен на голову и мешал. Я судорожно дёргал головой, пытаясь его сбросить, но ничего не получалось. По капюшону стекали капли дождя и периодически попадали на лицо.

Попытался осмотреться. Ничего нового. За пеленой дождя даже туч не было видно. Серое, проклятое небо Зоны Отчуждения, не обещающее ничего, кроме неминуемой гибели.

Я очень надеялся, что мои напарники Малыш и Шутник могут быть уже где-то рядом, но сделать ничего не мог. От собственного бессилия было обидно до жути. Мозг искал выходы, но не находил.

Рычат, гады. Небось уже желудочный сок выделяют, твари, предвкушая скорый обед, или чего у них там в пищеварительном тракте его заменяет. Кровушки моей ждут, паскуды поганые.

Ещё раз смена руки и взгляд на ПДА. Ушло сообщение! Ушёл мой «СОС»! Ушёл!!! Я снова попытался крикнуть.

Ёлки, мать его, иголки! Из горла вырывалось лишь сипение.

Мне вдруг пришла в голову великолепная идея. Если хватит сил, можно попробовать. Я висел на правой руке, и в правом же кармане рюкзака у меня есть прочная капроновая верёвка с маленькой складной кошкой. Я всегда ношу её с собой, очень часто пригождается. Если я сейчас поменяю руку и смогу нормально действовать ею, то можно попробовать достать моток, открыть кошку, зацепить её за ковш и обмотаться верёвкой. Всё это вполне реально проделать и одной рукой, лишь бы она нормально работала. Ну повисну я на верёвке, и что? Отдохну, поболтаюсь. Зато руки будут обе свободными. А когда руки отойдут, можно либо подтянуться и по верёвке залезть наверх, либо всё же скинуть рюкзак. Он, конечно, кровососам не пригодится, да и мне его жалко, но жизнь-то дороже.

Что-то я размечтался, а силы тают. Я перехватился и потряс в воздухе правой рукой, поработав пальцами, чтобы быстрее забегала кровь по сосудам, а то онемела совсем. Нащупал боковой карман рюкзака и открыл клапан. Ёлки-иголки! Верёвка в правом кармане, если смотреть на рюкзак с другой стороны! Она в левом. В левом! Ну денёк! Ну, Скуперфильд, сука!

Ещё несколько минут, смена руки, и я лезу в карман рюкзака с другой стороны. Да! Она на месте!

Тут же я почувствовал, как неведомая сила притянула мою руку к туловищу и потащила куда-то в сторону. Меня дёрнуло, я не удержался и, испуганно пискнув, рухнул вниз, ярко представляя, как со всей дури падаю прямо на головы обезумевшим от голода мутантам.

– Рота, подъём!!! – тумбочка рвёт глотку, но нам по барабану. Мы – дембеля. Неспешно поднимаемся, аккуратно уложенная форма ждёт у кровати. Не просто лежит. Штаны свёрнуты таким образом, чтобы ширинка была направлена в сторону входной двери. Таким образом мы повышаем обороноспособность страны.

Как-то к нам прислали нового зама по тылу. Казах в возрасте, майор Шакенов, с порога заявил, что штаны должны лежать гульфиком к выходу, потому что иначе мы нарушаем, вредители, а самое меньшее, что нас ждёт, это «губа». Гауптвахта, в смысле. Нас тут же захватят, и страна проиграет войну, ага. То, что никакой войны нет и не предвидится, его не смущало. А вот правильно уложенные штаны способны спасти и отразить. Идиот. Нет, а как его ещё назвать? У нас, к счастью, таких немного было, повезло мне с армией. Но штаны мы с тех пор только так и складывали. Смысл с ним ругаться? Он же целый майор, а мы всего лишь пушечное мясо.

Спецподразделение двенадцатого главного управления – небольшая точка, расположенная за границей, в маленьком дружественном государстве. Я об этом не рассказываю, бессрочная подписка о неразглашении и всё такое. Хотя кому теперь нужны секреты несуществующей страны? (Примечание: Двенадцатое главное управление Министерства обороны Российской Федерации – орган военного управления Министерства обороны Российской Федерации, отвечающий за ядерно-техническое обеспечение и безопасность.)

Но это была моя срочка. Оно, конечно, спецназ двенадцатого политуправления громко звучит, да только из нас суперменов не делали. Ну так, азы. Морду начистить я и до армии кому-нибудь мог, но тут это помогли на поток поставить. А ничему особому не учили. Да я так понимаю, и незачем. Мы ж не джеймсы, какие-нибудь, бонды, мы всего лишь в дружественной стране ракеты охраняли. С ядерными, надо полагать, боеголовками. Однако у меня во взводе из одиннадцати человек призыва только я поначалу ничего не умел. Да и почему попал на точку, не знаю. У нас так-то ребята крутые подобрались. Где-то от дзюдоиста до каратиста. Только один лыжник был, ну и я. Вероятно, по внешним данным меня выбрали. Но по физподготовке нас натаскивали неслабо. Я через полгода службы уже и дзюдоистов укладывал, и с боксёрами на равных был.