Павел Парфин - «Полонез». Книга фантастики

Гораздо сильнее его воображение потряс необыкновенный предмет, погруженный в ванночку. Нечто громоздкое и не подлежащее простому определению плавало, точно броненосец, средь тонких изящных саженцев – горелые спички тотчас волшебно преобразились, стоило бандиту Чирра отвести от них свой мутный, нечистый взгляд.

Этим необычайным предметом было то, во что превратилась бита, – ни дерево и не камень. Без малейших признаков жизни. Михаил с опаской вытащил из ванночки объект ее таинственного превращения, а вместо него опустил в воду сухой росток хуры, а за ним, чуть помедлив, и обломок биты.

По обыкновению Михаил отвез странное творение в ботанический магазин, но там фантастического уродца не приняли, объяснив, что не занимаются геологическими скульптурами (так они назвали каменное дерево) и посоветовали обратиться в галерею современного искусства.

В галерее жуткое дерево произвело на ее владельцев сильное впечатление, они сразу же предложили Михаилу хорошие деньги – и он впервые не отказался от них.

На малую часть выручки от каменного дерева он купил несколько мешков горелых спичек. Он доставил их домой и все сразу высыпал в ванночку.

Михаилу нужно было отлучиться по каким-то делам, а когда он снова вошел в ванную комнату, то не обнаружил в ванночке ни спичек, ни деревцев. Необъяснимым образом исчез и росток хуры. Лишь обломок биты покоился в воде. Он заметно увеличился в размерах, округлился, покрылся колючками и стал похож на неведомый живой организм.

Казалось, таинственное создание проглотило в себя все, что до этого плавало вокруг него. Оно имело столь отвратительный, даже пугающий вид, что у Михаила не возникло ни малейшего желания везти жуткую метаморфозу ни в магазин, ни в галерею. Да у него и не было на это никакой возможности. Пока он, потрясенный, разглядывал колючий уродливый шар, люди Чирра вышибли входную дверь, а сам Чирра, влетев в его квартиру, даже не заговорив о деньгах, с ходу приставил пистолет ко лбу Михаила.

– Знаешь, что я сейчас с тобой сделаю?! – остервенело брызгал слюной Чирра. – Ведь ты мог иметь деньги всегда, так?! Ты ведь не деньги презрел, ты меня презрел, гаденыш!

С этими словами он отвел пистолет от Мишкиной головы и, острастки ради, выстрелил в бывший обломок биты, плававший в ванночке.

Ни Чирра, ни Михаил не могли знать, во что превратился тот самый обломок, что поглотил в себя росток хуры и тысячи спичек. Приняв теперь в себя пулю, эта странная штука буквально взорвалась, выпустив наружу с умопомрачительной скоростью тысячи семян-колючек.

«Гляди-ка, а оно живое», – промелькнуло в Мишкиной голове, еще не успевшей позабыть холодное прикосновение пистолета.

Ни одно из ужасных семян даже не коснулось лица, тела и рук Михаила – все до единого воткнулись в Чирра. Колючки сочились от яда хуры, оттого Чирра умер в одно мгновенье.

Михаил отдал его тело опешившим охранникам и выставил их за порог.

А вечером вернулась Мари с Семой на руках. Не поздоровавшись, она сразу предупредила Михаила, чтобы тот даже не пытался добиваться от нее раскаяния. И это несмотря на то, что их дом подожгла она, Мари – его жена… Она была так возбуждена и увлечена собственной правдой, что, не задумываясь, решила искупать Сему. Михаил попытался встать у нее на пути, но она приставила к его лбу пистолет – прямо как Чирра несколько часов назад – и вынудила отойти в сторону. С упоением, отшвырнув пистолет, Мари опустила в ванночку малыша. В следующий миг на его розовом темени заклубился, завихрился, точно морские водоросли, мягкий золотой волос…

Большую часть денег, оставшихся от продажи дерева-биты, Михаил, как настоящий мужик, скрыл от жены и спустил в «Полонезе». Когда, сидя в баре, я и Дик слушали, как Михаил упоенно рассказывает эту историю, мы лишь молча посмеивались. Виски кончились, но пить больше не хотелось. Поэтому, переглянувшись с Диком, мы протянули Михаилу две горелых спички. Посмотрим, что он на это скажет.

В саду порхали красно-фиолетовые бабочки.

Дик вышел в сад, чтобы накопать земли для цветка. Остановившись возле старой покосившейся абрикосы, Дик вынул из-за голенища сапога широкий охотничий нож и, воткнув его в землю, принялся копать. Поглядывая на красивых бабочек, безмятежно круживших над его головой, он насыпал землю в маленькое пластмассовое ведро.

Земля нужна была для цветка, который Дик купил своей новой мечте. Он хотел привязать ее к себе покрепче – еще незнакомую ему мечту, поэтому задумал подарить ей комнатный цветок. Дик копал с воодушевлением и веселым напором. Земля, как и весь сад, была очень старой. Намного старше Дика, и тот чувствовал эту разницу в возрасте, вдыхая влажный, прелый запах земли… Раз – и нож едва не рассек что-то белое и продолговатое, совсем крошечное – размером всего с четверть мизинца Дика. Он нагнулся, чтобы ближе рассмотреть находку. Это был кокон. Дик положил кокон сверху в ведро с землей и зашагал домой.