Павел Парфин - «Полонез». Книга фантастики

История же Михаила такова.

Год и два месяца тому назад он вдруг женился. Его избранницей стала 21-летняя Мари. Она была индианкой, родом из племени оджибве. Она досталась Михаилу с маленьким, но ярким приданным: черной косой, синими глазами и горшком с каким-то экзотическим растением, которое она называла не то «хара», не то «хура».

– Это стреляющее дерево. Слыхал про такое? – Мари шутливо нацелила на молодого мужа горшок с неизвестным цветком и, сложив губки бантиком, весело пыхнула: «Пуф-ф!». При этом у нее была такая обворожительная улыбка, что Михаил тут же затащил ее в постель.

Михаил женился – и выпал из нашей обоймы. Он перестал наведываться в «Полонез», с головой окунувшись в семейные заботы. Через год и месяц после женитьбы он стал отцом. Счастливый Мишка назвал сына ласково – Семой. А еще через месяц наш приятель вдруг ужасно овдовел и потерял ребенка.

Вот именно тогда он бросил курить, а спички стал воспринимать чуть ли не как классового врага. «У Мишки от горя крыша поехала», – говорил Дик. У любого из нас, наверное, поехала бы крыша от того, что пришлось тогда пережить Михаилу.

Надо сказать, что Мари у него была девушкой странной и неуравновешенной. Одной из ее примечательных качеств была страсть сжигать свои неудавшиеся мечты. Она могла потратить не один час на поиски их, испуганно забившихся под железную кровать, прикинувшихся паутиной в углу или ставших холодным отражением в зеркале, – но Мари разыскивала их в итоге и, переведя полкоробка спичек, сжигала прожитые мечты, как комки бумаги, в которых были смяты пустые или постыдные мысли.

В тот день Мари просила его не оставлять ее одну с малышом. Покусывая кончик косы, она предупредила, что он может больше ее не увидеть, если покинет ее. Но Михаил не слушал жену и упрямо собирался. В тот вечер ему предстояло заступить на двойное дежурство: вначале он должен был отъездить свою смену, затем отработать сутки за напарника. Когда Михаил, уставший, приехал со вторых суток, пожарники уже потушили его скромную квартирку. Мари и месячного Семы не нашли – ни живых, ни мертвых. Они, будто неугодные мечты Мари, исчезли в раскаленном от пожара воздухе. Не тронутыми пламенем оказались лишь с полдюжины глиняных горшков с домашними цветами, эмалированная ванночка, в которой купали Сему, и коробка спичек – практически полная.

Спички размокли. Они плавали в ванночке, точно семена неведомого цветка. На дне ванночки лежал расколотый пополам горшок, из которого еще совсем недавно тянулся к свету неприглядный колючий росток хуры, любимое зеленое чадо Мари, – однако самого растения нигде не было видно.

Подавленный горем, Михаил запер квартиру и поехал к Дику, который предоставил ему свой холостяцкий кров и согласился разделить беду за бутылкой-другой виски.

Когда спустя неделю Михаил вернулся, он не узнал свой дом. В нем стояла нестерпимая, почти тропическая, жара, воздух был насыщен незнакомыми, одновременно резкими и дурманящими голову испарениями. Чужие запахи заставили Михаила быть осторожным. К своему удивлению, он не обнаружил в квартире следов недавнего пожара, как не нашел и привычных предметов. Кроме ванночки Семы – она по-прежнему была на месте, в ванной комнате. Но вместо осколков цветочного горшка и спичек в ней плавали какие-то совсем крохотные деревца. «Саженцы в моем доме, – подивился Михаил. – Откуда они тут взялись?»

Он собрал саженцы в охапку и отвез в ближайший ботанический магазин. Возле входа в магазин замер старик в лохмотьях – такие, как он, никогда не садились Михаилу в такси.

– Продай мне одно деревце, – попросил старик, едва взглянув на саженцы.

– Да хоть все забирай! – нервно отозвался Михаил – ему не терпелось как можно скорей избавиться от странных деревьев.

– Все не надо. Я возьму лишь вот это.

Старик выбрал саженец, а взамен протянул Михаилу спичку.

– Что это? Зачем?! – опешив, вспыхнул парень. – У меня, что ли, спичек нет?

– Нет, – твердо сказал старик. – Запомни на будущее, сынок: не смей брать за саженцы деньги.

Потом добавил такое, что Михаил долго не мог взять в толк:

– Но непременно расплачивайся деньгами за то, что и без того идет тебе в руки. Ведь есть вещи, сынок, которые лучше купить, нежели получить задарма.

Прощаясь, старик сказал совсем уж странное:

– Прощевай и помни: послушаешь меня, тогда, может быть, вернешь то, о чем горюешь и ищешь.

Откуда он знает про мое горе, удивился Михаил, но спичку взял. А за остальные деревца, которые принес в магазин, не взял ничего.