Марк Вевиоровский - Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается

– Я так ждал тебя! Можно пригласить тебя на праздничный обед?

– Конечно … Но как мне одеться? В честь чего праздник?

– Праздник в честь твоего возвращения … И единственная моя гостья – это ты. Моя любимая женщина …

– Володя! Но я же видишь в чем? – и Ольга показала на свой камуфляжный костюм.

– Разве это имеет значение?

Они шли вдоль дома по длинной-предлинной дорожке и смотрели друг на друга. И встречные любовались такой красивой девушкой в камуфляжной форме под руку с щегольски одетым Антиповым – ну и что за дело, если у нее лицо пересекал шрам? Она была прекрасна.

– Входи, входи! Ты не забыла, где тут что?

– Нет, Володя. Давай, я соберу на стол.

– Ни в коем случае! Я все сам! Ты можешь снять эту куртку? Под ней есть что-нибудь?

– Володя, под ней есть тельняшка! – засмеялась Ольга и сбросила куртку. – Но я бы умылась с дороги.

– Иди. Твой халат уже висит там!

Он накрыл на стол, поставил бутылку вина, вазу с цветами.

Ольга вышла из ванной потряхивая влажными волосами.

– Садись скорее!

Но Ольга потянула его к дивану.

– Как ты думаешь, мы не умрем с голоду … сразу?

А затем они сидели и пили за здоровье друг друга, за ее возвращение.

– Нет, нет, постой! У меня есть тост поважнее! Самый важный для меня …

– Володя, что может быть важнее того, что мы вместе?

Зазвонил телефон.

– Да, конечно. Это тебя.

– Слушаю, Петрова. Так точно, слушаюсь!

– Что там еще? Что-нибудь срочное?

– Да, конечно … – рассеянно проговорила Ольга.

– Но можно мне поднять тост за самое важное?

– Я слушаю!

– Я поднимаю этот бокал и хочу, чтобы ты больше никогда не уходила из этого дома, чтобы ты всегда была здесь. Оля, будь моей женой! Я тебя очень прошу …

– Милый мой, любимый, единственный …

Ольга обнимала его, целовала и гладила.

– Если наше счастье рядом – как же мы можем пройти мимо … Я буду твоей женой …

– Но я старше тебя … И с работы меня выгнали … А еще говорят, что я страшный зануда …

– Запрещенный прием! – засмеялась Ольга. – Жалеть я тебя не буду! Я тебя любить буду!

– Мне показалось, или на самом деле этот шрам тебя меньше беспокоит?

– Ой, Володя, ты не поверишь …

– А зачем тебе звонили?

– Майор приказал сегодня ему на глаза не попадаться. И завтра – тоже.

– Ты представить себе не можешь, как мне хорошо с тобой … Маргарита …

– Не смей!!! Никогда не смей рассказывать про нее!!! Никому … И про меня тоже … никому…

Антипов прижался лицом к ее груди и тихонько заплакал.

– Ничего … Можно поплакать, я тебя пожалею … Ты мой милый, любимый, единственный …

Немолодой и полнеющий мужчина плакал на груди у молодой женщины, и она гладила и не утешала его, а просто гладила по спине, по волосам.

И постепенно рыдания стихли, он успокоился и задремал у нее на груди, а она продолжала тихонько гладить его.

Лена стояла у окна.

– Ну, вот, переселение совершилось. И мы дома …

Сзади к ней подошел Баранов.

– Леночка, мы с тобой дома, – он обнял ее. – Я даже представить себе не могу, что мы – у себя дома.

Лена прислонилась спиной к его груди и вздохнула.

– Не вздыхай, не надо. – он прижал ее к себе. – Давай будем думать, что мы все делаем заново, что мы проснулись от зимней спячки …

Баранов обнял Лену, положил руки на ее грудь, стал ее гладить, ловя соски пальцами. Лена прикрыла его руки своими, и даже прижала его руки к своей груди еще сильнее.

– Сашенька …

Баранов осторожно и медленно стал раздевать Лену, снимая с нее кофточку, юбку, колготки, лифчик, трусики. И целовал, целовал ее тело.

Лена улыбалась, но на глаза ей навертывались слезы.

Но Саша, казалось, не замечал ее располневшего тела, обвисающих грудей. Он уложил ее на кровать и стал раздеваться сам, и Лена смотрела на этого немолодого мужчину, самого дорогого и близкого.

И после того, как он расцеловал ее всю и когда Лена больше не могла выдерживать его ласки она притянула его к себе и они слились в единое целое …

Лена Долгополова на руках несла сына, а Потап их нехитрый багаж.

В квартире было тихо и чисто, что сразу отметила Лена.

– Ну-ка, Геночка, где тут будет твоя комната?

– Толя сказал, что пока три комнаты. Но если нам тесновато будет, то он изыщет квартиру побольше сразу.

– Тебе со мной тесно?

– А тебе? Дай, подержу. Смотри, а вся мебель уже стоит. И кроватка!

– Геночка, посмотри, это твоя кроватка! Смотри, какая уютная! И игрушки есть!